Приготовленных стульев катастрофически не хватало, но гости, кажется, не особо страдали из-за этого – перешептываясь в небольших группах, они рассредоточились у открытых окон, надеясь уловить хотя бы намек на прохладу. Женщины обмахивались веерами, мужчины расслабляли узлы гастуков.

Отец распинался об истории Дома Дайвари и талантливых руках артизан. Дина уже настроилась выпить все похвалы до дна вместе с кофе, как её дернул за рукав устроитель вечера, он же управляющий.

– Госпожа Дина, – нервным подвывающим голосом зашептал он ей на ухо. – У нас кончилось вино и шампанское. Все три ящика.

Дина нахмурилась то ли от обжигающего дыхания у своей шеи, то ли от необходимости снова что-то решать.

– Мы купили четыре ящика, – зашипела она в ответ.

– Но в подсобке только три.

Дина выругалась про себя. Она нацепила приветливое выражение лица и с сожалением покинула зал. Четвертого ящика и в самом деле не оказалось там, куда его поставили, и Дина вместе с управляющим бросилась искать его по всем комнатам. Ящик нашелся на втором этаже в коридоре, рядом с официантом, разглядывающим лестницы и двери.

“Это что, тот же самый, что прохлаждался во дворе? Лентяй! Пожалуюсь на него управителю”.

Когда проблема с выпивкой была решена, Дина почти успела вернуться в зал, гудящий от выкриков покупателей. Управитель, хватаясь за голову и почти рыдая, поймал её в дверях:

– Госпожа Дина, грузовой автомобиль от мастерской скульптора перегородил выезд! Гости не смогут выехать из дворика!

– Уже почти ночь! Что там они разгружают поздно вечером? Совсем с ума сошли… – Дина, обругав про себя управителя за полную бесполезность, выбежала на улицу. Каждый шаг на высоких каблуках отдавался болью в голенях.

Так неудачно припаркованный грузовой автомобиль стоял в гордом одиночестве: на улице не было ни души, лишь скрипнула дверь мастерской напротив, закрываясь на защелку. Дина, сжав челюсти, перешла через улицу и постучала кулаком так сильно, что дверь задрожала. Никто не ответил, хотя она была уверена, что мастер и его рабочие там, за дверью.

– Может быть, кинуть в окно камешек? – трусливо жался подкравшийся управитель.

Дина, зверея покруче любого кроссбрида, сжала зубы. Ноги ныли, мозоли болели, спина отваливалась, невыносимо хотелось спать или – на худой конец – послушать, как отец развлекает толпу, талантливо и незаметно продавая артефакты подороже.

“Ах, они удумали игнорировать меня!” – она огляделась. Потом вернулась к грузовому автомобилю, схватилась руками за деревянный борт, оттолкнувшись носком туфли от колеса, достала до верха и вытащила кусок мрамора размером с голову. Дина не смогла удержать его в руках, перекинув кусок через борт грузового отсека, и он с громким треском рухнул на землю.

– Да что же вы творите, госпожа Дина, вы же все мне сломаете! Не надо другим людям мешать делать дела! – скульптор выскочил из легко распахнувшейся двери, с недоуменным ужасом следя за Диной. Она сощурилась, резко выдохнула и налетела на него, с трудом сохраняя лицо и не скатываясь в похабный ор.

– Уберите свой дурацкий автомобиль отсюда, а не то… а не то я этот камешек в окно вам кину… – она поиграла желваками, не понимая, чем может его испугать.

– Пожалуйста, – миротворчески добавил управляющий, – очень вас просим!

Скульптор недовольно кивнул. Уже возвращаясь в дом, Дина услышала, что за спиной её обозвали ведьмой и страхолюдиной. Сжав кулаки, она пронеслась мимо какого-то гостя, застрявшего в воротах, и влетела обратно в прихожую. Голос отца громко выдал какую-то шутку, и зал взорвался хохотом.