Когда стемнело, Дина пробралась в гостиную и, не включая свет, растянулась на диване. Скинула туфли, вытянула пальцы ног, чуть не застонав от удовольствия, и блаженно замерла. Она почти задремала, когда резкий высокий голос Лейлы грянул под боком: “Агааа!”. Дина подскочила и выругалась словами, которых приличные девушки не должны знать.

– Сумасшедший день, – сестра рухнула в соседнее кресло.

– И завтра будет не лучше, – проворчала Дина, застыв без движения. – И послезавтра. Нужно еще подумать про эту дурацкую рубашку, материалы подобрать…

– Хочешь посмотреть, что бабушка будет выставлять на аукцион? Она полвечера тяжко вздыхает и разглядывает тюки. Кажется, она намерена ночевать в хранилище – прощается с семейным наследием.

– Вы так быстро перетаскали всё на второй этаж?

– Ага, – Лейла зевнула, прикрыв рот тыльной стороной руки. – Слуги были не рады, но кажется, они тоже ей сочувствуют. У бабушки перепады настроения: то весело выбирает канапе, то через минуту плачет над кухонным полотенцем.

– Надо её поддержать, – пробормотала Дина, поворачиваясь на бок. – Сейчас полежим десять минут и поднимемся к ней.

Обе сестры замолчали. Тишина, темная и вялая после дневного пекла, уютно обнимала Дину со всех сторон, баюкая.

– Спишь?

– Нет, – сонным голосом ответила Дина. – А что?

– Хотела спросить, с кем ты пойдешь на прием? На светские мероприятия принято приходить парами.

– С папой, – ни на секунду не замешкавшись, ответила Дина. – Это мой главный кавалер.

– Скука смертная! Неужели после Янниса у тебя даже мало-мальского кавалера не появилось? – Лейла хмыкнула и нахмурилась. – Ты бы мне рассказала, правда же?

– Не было времени составить список кандидатов в мужья, – сестра хмыкнула, но Дина не шутила. – Надо подойти к делу со всей ответственностью. Мастерская останется на мне, а значит, мне нужен партнер, толковая правая рука. Желательно достаточно богатый, чтобы не обобрать семью, и хорошо бы с экономическим или юридическим образованием. Или рекламщик – тоже приличная партия.

– Твои размышления о браке такие беспросветные, что я почти плачу. А как же любовь?

– Они разумные, – Дина все-таки собралась с силами и приняла вертикальное положение. Прическа растрепалась; шпильки пришлось вытащить, и пучок окончательно развалился. – Любовь в браке – необязательное дополнение. Отношения должны быть основаны на взаимной выгоде и, главное, на доверии, тогда их не разрушить… А ты?

– Что я?

– С кем пойдешь? Можешь пригласить своего таинственного поклонника, который проникает в твое окно по вечерам. Давно пора познакомить его с родителями. Я бы тоже с радостью увидела женишка при свете дня, а то в прошлый раз я даже не разглядела его лицо.

Лейла захохотала в голос:

– Он твое тоже не разглядел! Но, кажется, уверен, что ты – жуткая грымза, которая гоняет влюбленных парней кочергой!

– Кочерга оказалась в моей руке абсолютно случайно, – Дина состроила из себя строгую воспитательницу, но не выдержала и тоже засмеялась. – И ему незачем было спускаться по веревке с третьего этажа, как какому-нибудь пирату. Кроме поедания пирожных, мне нечего было вам предъявить.

Лейла, продолжая хихикать, покачала головой.

– Нет, время не пришло. Но ты будешь первая, с кем я его официально познакомлю… Надеюсь, ты не рассказала об этом отцу?

– В нашей семье нет тайн друг от друга, – передразнила Дина и наконец поднялась на ноги. – Конечно, не рассказала. Пойдем поищем бабушку.

Хранилище напоминало бункер. Сверху, снизу и с боков его обрамляли комнаты, лишь в торцевой, самой узкой стене расположилось небольшое окно, занавешенное черной шторой. Окно тоже было магическим – оно открывалось только изнутри, а разбить его и вовсе невозможно. Добротная дверь с железной сердцевиной сейчас была распахнута, и лучи света от лампочки переливались через край комнаты в коридор. Дина и Лейла подкрались и заглянули внутрь.