– Подпишите обязательство о неразглашении военной тайны. Местонахождение учебных центров, состав и национальность курсантов, методы обучения являются строго секретными. Разглашение любой информации на этот счет квалифицируется как государственная измена и карается смертной казнью. – Последние два предложения генерал прочел с листа, близоруко прищурив глаза. – Подписывайте, старший лейтенант, – подогнал он Новикова повелительным окриком.

Учебный центр находился под Одессой. В начале шестидесятых он принадлежал Высшему командному училищу пехоты. Десятый отдел Генерального штаба прибрал военный городок училища к рукам. Разведчиков привлекло удобное расположение городка, уединенное место, большой полигон с участком морского пляжа и благоприятный климат.

Добротные казармы, просторные светлые классы, содержащийся в идеальной чистоте пищеблок приятно удивили Новикова. Он привык к спартанской обстановке, а городок показался ему настоящим санаторием. Угнетал лишь режим секретности: у Виктора трижды проверяли документы.

– Что вид такой кислый, десантник? – спросил загорелый до черноты командир центра, плотно сбитый мужик с коротким ежиком седых волос, под которыми у правого виска белел старый, грубо зашитый шрам. – Банников руки выкручивал? К нам загонял? Затрахало тебя интернациональные долги выплачивать? Ничего, сменим обстановку. Ты воевал с желтыми, будешь обучать черных…

– Негров? – ничему уже не удивляясь, спросил Виктор.

– Отборных «блэков». – Командир центра, подполковник Пирогов, потянулся к сейфу, выкрашенному зеленой краской. – Отличников мозамбикской народной армии. Во как! Планы боевой подготовки получишь у начальника учебной части, с переводчиком познакомишься. Замполит наш заболел – язва открылась. Вникай в обстановку по ходу дела, как и полагается десантнику. Где служил, за что награды?

Новиков обстоятельно перечислил места, в которых воевал, хотя все они были занесены в его послужной список.

– Нахлебался, – резюмировал подполковник.

Выставил на стол зеленую бутылку с желтой этикеткой.

– Виски… – любовно погладил Пирогов пузатую емкость. – «Джэй энд Би». Моя печень другого не переносит.

Разлив виски по пластиковым стаканам, командир центра помрачнел.

– Перессорились с половиной мира, – медленно процедил подполковник. – Скоро и в собственной стране бардак устроим.

Из окна было видно, как на плацу маршировали солдаты. Коротко стриженные, одетые в камуфлированную форму с подвернутыми по локоть рукавами, они самозабвенно горланили:

Пирогов прикрыл створку окна.

– Слушай внимательно… – доверительно начал он. – Черные нас ненавидят. Я прополз на брюхе почти по всей Африке южнее Сахары. Был советником в Бенине, Анголе, сопровождал поставки оружия в Эфиопию и Мозамбик. Для них белый человек остается биологическим врагом. Марксистско-ленинская идеология нужна им, как кожура от банана. Ты знаешь, что такое трайбализм?

– Межплеменная вражда, кажется, – продолжил Новиков.

– На ней замешена вся политика в Африке. Одни племена объявляют, что они за коммунизм, другие – что за капитализм, третьи – за черта лысого. Это умные «блэки»! Они получают оружие от благодарных учителей. Глупые тоже желают воевать автоматами, огнеметами и реактивными установками. Но они колеблются, чье оружие лучше: американское, советское или китайское. И пока не определятся, воюют копьями да стрелами. А когда выберут, черные объявляют себя бастионом социализма, капитализма, третьего пути на континенте и требуют немедленных поставок вооружения. Катаются в Союз да в Штаты, твердят о верности, требуют оружие – иначе, мол, их живьем съедят враги и некому будет отстаивать правое дело. Мотай на ус, Новиков!