Наконец преподаватель пришел и открыл кабинет. Все стали заходить внутрь и послышались удивленные возгласы.

– Интересно, что их так взбудоражило? – спросила подруга, стараясь протиснуться вперед. Она взяла меня за руку и потащила вглубь толпы.

Первым делом, войдя в кабинет, мне в глаза бросилось гинекологическое кресло в центре комнаты. Я не понимала его назначения здесь, и судя по реакции одногруппников, они тоже.

– Садитесь, садитесь. – Алексей Федорович положил портфель на свой стол и вышел в центр в комнаты. Когда все успокоились, он начал пару.

– Как вы знаете, сегодня мы с вами приступаем к новому разделу под названием «Гинекология». Для того чтобы наши занятия проходили более наглядно мы будем изучать строение половых женских органов и выполнять практические задания на «живой модели».

– Профессор, а кто такая «живая модель» – манекен? – задала вопрос одна из студенток.

– Нет. Живой моделью станет одна из вас.

Неодобрительный гул прошел по кабинету. Девушки буквально захлебывались от возмущения и негодования.

– Я никогда на такое не пойду!

– Это противоречит правилам и уставу!

– Вы не имеете на это права!

– Тихо! – профессор громко хлопнул в ладоши, заставляя всех умолкнуть. – У нас есть доброволец?

В помещении воцарилась гробовая тишина.

Кто-то ткнул меня в спину.

– Эй, недотрога, не хочешь показать нам свои прелести?

– Ну же, смелее. Вы будущие врачи и не должны стесняться и бояться подобного. Тем более своего тела.

Он подождал ответа несколько секунд и не получив его, громко произнес:

– Раз добровольцев у нас нет, то будем выбирать методом жеребьевки.

Я побледнела и меня всю затрясло.

– Что такое, Насть, боишься? – ехидно поинтересовался Макс.

– Заткнись, недоумок, ты не видишь, что ей плохо? Настя, все будет хорошо: шанс того, что выпадет твое имя – равен 1/15.

– Н-но он в-все р-равно есть – заикаясь, произнесла я.

– Леди, напишите мне на бумажках свои имена, а я пройду и соберу их в эту коробку.

Продолжая возмущаться и в нелестных выражениях выражать свое недовольство, девушки все же приступили к делу. Они не смели ослушаться преподавателя. Непослушание грозило отчислением. Для меня подобное было страшнее смерти, поэтому я тоже вырвала лист из тетради и написала свое имя.

– Все готовы? – поинтересовался Алексей Федорович и отправился между рядов собирать бумажки с именами.

Все нервничали, а я особенно. Новость о том, что одна из нас станет живым экспонатом, возмущала до глубины души. Тот факт, что ты предстанешь голая перед всей аудиторией, и тебя будут использовать и трогать, будто ты вещь, внушал ужас и отвращение.

Тем временем, профессор поставил коробку на стол, предварительно встряхнув. В моем горле застрял ком.

– Ну что, готовы услышать имя счастливицы?

Парни радостно заулюлюкали и засвистели. Сердце стучало как бешеное, руки вспотели, по телу пробежал холодок.

Профессор запустил руку в коробку и вытащил листок.

– Анастасия Кастова, поздравляю вас, вы становитесь нашей живой моделью.

***

Мой мир застыл.

«Он что, назвал меня? Это не может быть! Это просто ужасный сон. Сейчас я проснусь, и все будет хорошо. Все будет….»

– Анастасия, – голос профессора вернул меня в реальность. – Мы вас ждем.

Дальше для меня все было будто в замедленной съемке. Я взглянула на подругу. Не знаю, что она прочитала на моем лице, но она резко подняла руку.

– Простите, профессор, можно пойти вместо нее?

В глубине моей души родилась надежда.

– Надо было раньше вызываться добровольцем. Уже поздно. Кроме Анастасии живой моделью никто не станет.

Последний огонек возможности избежать этого потух. Мои уши заложило, а желудок скрутило в тугой узел. Если бы я позавтракала, то непременно бы рассталась с пищей. Девушки смотрели на меня с жалостью, некоторые даже пытались подбодрить. Мальчишки отпускали пошлые шутки в мой адрес, а я сидела и не верила в происходящее.