ту в благосостояние семьи. Стояла осень года тридцать девя- того года. Иван Васильевич уже третий месяц как не подавал о себе вестей. Вначале Арина думала, что его куда-то далеко отправили по службе, но когда в газетах скупо стали про- скальзывать сообщения о каком-то финском военном кон- фликте, названной впоследствии: «Зимняя – компания», она стала подозревать, что Иван вероятно там и находится. В тот год Арина была в положении и в ноябре родила мальчика, которого, как и договаривались с мужем, назвала в честь де- да – Василием. Может быть, если бы не тридцать девятый – а за ним последующие военные годы, то дети появлялись бы и дальше, но рок всегда неумолим. Уже наступила зима, а от Ивана ни весточки, и лишь в январе она получила от него письмо, в котором он кратко писал, что жив, здоров, нахо- дится на службе по заданию партии.

Эта малоизвестная война, о которой станут больше по- малкивать, чем говорить обошлась стране большой кровью; и хотя, так называемая: «Линия Манергейма» была всё-таки преодолена, не считаясь с потерями для Красной Армии, и наступление её продолжалось на Хельсинки, пришлось бы- стренько заключить с Финляндией мирный договор. За спи- ной белофиннов, как их тогда называли, по сути, стояла на- цистская Германия – это была проба сил ещё не окрепшей молодой республики Советов. По праву – финнов отогнать подальше стоило тогда, чтобы не подглядывали в дверную щелку, и потому как единственный на Севере незамерзающий порт Мурманск и сами окраины Ленинграда повергались большой опасности с их стороны. В противном случае, в сорок первом не удержать бы нам ни Ленинграда, ни Мурманска с незамерзающим портом, который на протяжении всей войны исполнял функции доставки грузов от союзников и являлся основной базой Северного флота. Но отгонять финнов с окра- ин Ленинграда надо было быстро и жёстко. Так вот и делай

людям добро: Ленин финнам и полякам дал государственную самостоятельность, которой они не имели при Российской империи, тем самым приобрёл новых врагов по соседству. Ельцин Советским республикам тоже предоставил государст- венную самостоятельность – результат на лицо…

Можно перелопатить всю литературу включая саму Ис- торию времён СССР, но о финской войне, если и найдём что-то, то не более пару строк, словно её и не было: «Летом 1940 г. Карельской АССР были переданы территории, пере- шедшие к Советскому Союзу по советско-финляндскому до- говору…». Вот и вся война, а о ста тысяч, по другим сведени- ям во много больше погибших наших воинов – ни слова. По большому счёту она была необходима, но не такой, же ценой – в сотню тысяч погибших, раненных и обморожен- ных. Эта так называемая «победа», о которой предпочитали помалкивать, по праву учитывая огромные потери, явилась больше поражением, чем победой. К зиме тридцать девято- го года командный состав в Красной армии основательно подчистили репрессиями, а, как известно – всякому ремеслу за день не научишься, потому и брали всё на-авось – да на

«Ура!». Линию укрепления: «Манергейма», по праву можно считать неприступной. Прежде всего, она была необычна, если сравнивать её с общепринятыми понятиями. Там не было сплошной линии траншей и окопов, многорядных за- граждений колючей проволоки, они если и присутствовали то только в отдельных местах, не было многого того, что ра- нее было на подобных цитаделях обороны.

На первом месте там являлся это сам естественный ланд- шафт, как нельзя лучше подходивший для обороны: скалы, покрытые хвойным лесом и под ногами тот же камень – в землю зарыться не получится. Пока выроешь окоп – два- дцать раз снайперы успеют убить. Как дополнение к скалам, на всей протяжённости линии обороны, где местность была