От третьего вопроса у назвавшейся матерью упала челюсть.

– Кто я?

Она начала заикаться. Ладони сжались в замок у подбородка. Взгляд полон ужаса.

– Как кто? Моя дочь. Дашенька. Ивлева Дарья.

Имя показалось знакомым. Напрягать память бесполезно. Белый шум на всём прошлом. Не знала, злиться или бояться. Пик, пик, пик… Словно открытый холодильник. Ночь, полутёмная кухня. Очень хочется есть. Мощная мужская рука ложится на плечо. Она оглядывается и … Дальше опять белый шум. Глубокая морщинка пролегла между бровями.

– А где мой дом?

– Ну как же? Вспомни, недалеко от озера… – Полина растерянно оглядывалась по сторонам, ища поддержку.

Даша смотрела пустыми глазами, не понимая, о каком озере идёт речь?

– Похоже на ретроградную амнезию! – они не заметили, что в палату зашёл высокий черноволосый мужчина в белом халате.

Госпожа Ивлева облегчённо выдохнула. Группа поддержки прибыла.

– Что это значит? Рустам Каримович, Даша потеряла память? Вы говорили, что она не пострадала! – капризный тон избалованного ребёнка.

– Так и есть. Сильное сотрясение мозга, несколько царапин и всё! Выжить в такой аварии чудо!

Врач склонился над кроватью. Беглый взгляд снизу вверх на монитор приборов. В глазах пациентки страх и непонимания. Истеричка-мама на любого способна нагнать жути. Он подмигнул, желая успокоить совсем молоденькую девушку:

– Не мог понять, почему Дарья не приходит в себя. Словно не хочет бороться за жизнь. А должна! – добрый голос сразу внушал доверие. Улыбка располагала к себе. Пришлось разъяснять обеим женщинам: – Потеря памяти не полная. Как есть, пить, выполнять остальные функции, вы знаете. Обычно забыты последние годы жизни.

Полина округлила глаза, отказываясь верить в услышанное.

– Как можно не помнить мать? – она переводила недоумённый взгляд с дочери на врача.

Доктор опустил ладонь на покатое плечо, успокаивая нервную родительницу:

– Память потихоньку вернётся. Не сразу, но обязательно!

Такой ответ привыкшую жить по расписанию домохозяйку не устраивал.

– Когда? – голос был требовательным.

Улыбка не сходила с жёстких губ директора клиники.

– Может прямо сейчас, а может и через год. Нам остаётся наблюдать и ждать. Окружите её заботой. Готовьте к родам.

– Родам? – Полина схватилась за сердце. – Она беременна?

– Да! Десять недель. Я говорил отцу ребёнка.

Даша положила ладонь на живот. Жест показался знакомым. Вот то, что связывает с прошлым. Она делала его раньше, но где? Тепло растеклось по телу. Даша улыбалась, пока врач общался со старшей Ивлевой, решившей уточнить.

– Роману?

Широкие брови взлетели вверх. К ночи своё имя с трудом вспомнишь.

– Высокий блондин, что привёз в клинику вашу дочь, – приходилось быть терпеливым.

– Роман! Жених Даши. Собирались подавать заявление, теперь придётся ускориться. Он пробыл со мной полчаса и уехал, – радостно заверещала Полина, выдавая индульгенцию от бездушия: – Срочные дела и мама сильно болеет. Наверное, забыл рассказать.

Врач разглядывал совершенно разных мать и дочь. И не только внешне. Тот блондин больше подходил дамочке в сыновья. Он задумчиво протянул:

– Радости я у него не заметил… – Жаль нельзя передать дословно, что тот произнёс.

Полина махнула рукой.

– Хотели пожить для себя. Даша собиралась восстановиться на курсе, – глаза матери тоже не искрились счастьем. – Как окончит университет теперь, даже не знаю. – Влажные глаза с надеждой смотрели в чёрные: – Рустам Каримович, может ещё не поздно вмешаться? Она сама ребёнок. Двадцать два года всего. Я лучше всех знаю свою дочь. Будь она в памяти, точно не хотела бы…

Полина осеклась, заметив с какой нежностью любимая девочка поглаживает живот. Глаза жены владельца сети ресторанов полезли на лоб. Видно на самом деле хорошо её дочь головой приложилась.