Хвостикова сделала несколько шагов назад, но снова замерла, прислушиваясь к прокуренному голосу в телефоне:

– Ты не первая, кому так плохо. Поверь, мне было намного хуже. Только одной пережить всё это намного сложнее.

– Только поговорим, – пробормотала Анастасия и нажала отбой.

Она вернулась к дому 22М и открыла зеркальную дверь. Внутри притаился невозмутимый охранник. Просто стоял и смотрел, пока она не сунула ему в нос визитку.

– Второй этаж. Справа кабинет 777, – сухо проговорил он.

Взбежав по мраморной лестнице, она распахнула массивную дверь и ввалилась в небольшой кабинет с высоким потолком. За рядами парт на громоздком столе, закинув ногу на ногу, сидела женщина в чёрном хитоне в пол с самой скромной геометрической вышивкой. Она курила сигарету в длинном мундштуке и медленно выпускала кольца дыма. Хвостикова не сразу узнала охранницу из центра занятости, так сильно макияж и одежда её поменяли. Хотя та самая «белая кость» никуда не делась, а только сильнее проступила.

– Новый мир пугает? – прокряхтела Зиновия Варфоломеевна. – Хочешь получить ответы?

– Как стать прежней? – спросила Анастасия от двери.

– Пройди, детка. Не орать же нам через весь класс?

Хвостикова подошла ближе, встав у первой парты, и тогда наставница продолжила.

– Найди истинную любовь. Объедини семь фантомов. Получи заветное желание и будешь, кем хочешь.

– По другому никак.

– Никак!

– Что для этого надо?

Наставница усмехнулась и подавившись дымом, закашлялась.

– Я не хочу так жить, – отрезала Анастасия.

– Почему?

Подробности происшествия в ресторане вылетели из неё, как та злосчастная пуля. Она не упустила ни кровавых деталей, ни телефонного разговора.

– С почином, – бросила Зиновия Варфоломеевна, вытащила окурок из мундштука и затушила в пепельнице. – Никто не хочет взрослеть, но так устроена жизнь!

Хвостикова упрямо сжала губы, но наставница всё равно продолжила:

– Мир жесток, а ОТКП – это концентрат. Здесь всё намного хуже. Мерзавцев оно быстро превращает в скотов. Не важно, фаталистов или фанатиков. По природе своей все одинаковые. А безнаказанность из ангела сделает чёрта. Если нельзя умереть по-настоящему, и жить по-настоящему не хочется.

– Да кто такие эти фанатики? – не выдержала Анастасия.

– Те же фаталисты, только в профиль! Одни прикидываются волками, другие овцами, но если содрать шкуры…

– Разницы нет?

– Пробуждение предсказывают провидицы. Потом проводится ритуал пробуждения…

– Но меня…

– Не болтай! Тебя логос запретил будить.

– Почему?

– Услышал про твою судьбу и взбесился, – Зиновия Варфоломеевна скривилась. – Варвара лишилась фантома, а я месяц ожоги лечила.

– Вы знакомы?

– Нас не так много.

– Вы знаете Дон Кея?

– Он главный фанатик. Тощий, хитрожопый задавака с гигантским самомнением. А если копнуть его поглубже, там сплошные комплексы. Но злющий, как полсотни шатунов, так что лучше его не доводить. Они все чокнутые, для них смерть служанка…

– А если бы у моего друга не осталось ни одного фантома? – пробормотала Анастасия.

– Аура бы показала…

– Какая аура? Он тоже о ней говорил.

– Ты что, ауру не видишь? На это способны даже не проснувшиеся, – наставница стянула со стола чистый лист бумаги. – Приложи руку и смотри рассеянным взглядом, не моргая и не отводя глаза. Сосредоточься.

Хвостикова уставилась на свои пальцы. Вскоре вокруг ладони появилось слабое алое сияние.

– Ну и что? Вижу красное…

– А ты что хотела? Сразу всё увидеть? Великую любовь, свою судьбу и суженого-ряженого? Потренируешься, начнёшь видеть больше.

– Но…

– Фанатики ничего не ценят, – оборвала её Зиновия Варфоломеевна, – кроме своего раздутого эгоизма. Хотя к этому сейчас склонны все. Убей они фаталиста без фантомов, вмешался бы геронт. Такое не остаётся безнаказанным. Уж в чём в чём, а в этом логоса не упрекнёшь.