Когда первый шок от трагедии прошел, то начался поиск виноватых. В местной газете и новостных каналах говорили и писали разное: «Наводнение в 2002 году также было разрушительным, но должных выводов не сделано, мер не принято. Для города необходимо было построить защитную дамбу, строительство которой не закончено. Сирены экстренного оповещения были в неисправном состоянии…»; «В 10 вечера 6 июля 2012 года в администрацию города Крымск пришло сообщение об угрозе затопления. Сообщение на мобильные телефоны пришло 7 июля, после того как трагедия произошла…»; «Было затоплено более семи тысяч домов, погиб 171 человек, 5 убило током…»; «Уголовное дело установило факты фальсификации документов о якобы своевременно принятых мерах по оповещению населения».

Анатолий и многие другие оплакали погибших соседей и знакомых. Проводили, похоронили. Сын, приехавший с Алтая, помогал восстанавливать дом. Арина трудилась в саду, очищала розы, виноградник. Все вместе боролись с разрушением. Предстояло много работы – восстановить дом, посадить сад. На выплаченные деньги как пострадавшей семье Анатолий купил машину-кран и грузовую. Началась стройка. В городе заложили новый микрорайон «Надежда», ждали жилье семьи лишившиеся крова.

Надя уехала через несколько недель, сразу не получилось, билетов на всех желающих покинуть город не хватало. Девочка приняла произошедшее стойко и как должное. Стала бояться грома и обильных гроз, они вызывали у нее тревогу. Арина с внучкой по-особенному близки, уважают, любят и берегут друг друга.

Анатолий работал до последних дней жизни, умер от вирусной пневмонии в 2021 году. Ему было за семьдесят.

В первые дни после трагедии в городе было много журналистов. Один из них задал вопрос Анатолию:

一 Оказавшись в подобной ситуации, на кого Вы надеетесь?

Мужчина, стоявший по колено в грязи, развел могучие руки, расправил плечи, улыбнулся и ответил:

一 На себя, людей и на Бога, – произнес и продолжил расчищать дорогу к своему дому.

С благодарностью Анатолию Королькову.

Алик с Таней расстался в новогоднюю ночь. Он ушел из дома после скандала и больше к ней не вернулся.

Каждый год, 31 декабря Алик ставил три елки. Первую 一 у матери, вторую 一 у подруги, третью 一 дома. После боя курантов уходил на встречу с другом Валей, выпивал с ним коньяк во дворе девятиэтажки из принесенной фляжки. Потом шел повидаться с коллегой Леночкой. Поздравлялся с ней на уличной детской площадке под грохот салюта. Далее, шел пешком несколько остановок к подруге, которая встречала его пьяненького часам к четырем ночи.

Таня взбунтовалась против его традиции, требовала остаться дома, кричала, упрекала. Алик морщился, отмахивался от нее, как от назойливой мухи. Думал: «Опять она за свое, спокойной жизни нет».

Из детской комнаты вышел ребенок, переминаясь с ноги на ногу, тер глаза, куксился. Майка сползла с худенького плечика Степы, на коленях сморщились колготки. Алик взглянул на сына. Расстроился. Опять малыш стал свидетелем скандала. Стало нестерпимо его жалко, сердце сжалось, вертелась мысль: «Какая же она дура».

Открыл дверь, вышел. Сквозняк холодом окатил ребенка и мать, мечущуюся в истерике по прихожей.

Грустный получился Новый год. Валя отказался выходить на улицу, его жена не пустила. Бубнил в трубку, что сидит за столом с семьей, неудобно ему. В гости не позвал. Да и не хотелось Алику в дом с морозной ночи.

Ленка вышла, натянув платок на голову. Поздравились. Она отстранилась от крепких объятий и поцелуев. Сели на лавочку. Алик чувствовал раздражение, кололся мохеровый шарф, выбившийся из ворота дубленки. Рассказал о ссоре с женой. Чуть выпили коньяку, и он пошел к подруге.