Кого я ожидала там увидеть? Доброго доктора Айболита? Наверное. Но за столом сидел сурового вида дядька, который сразу решительно взял мои проблемы в свои ежовые рукавицы и стал их разруливать. Буквально резать по живому. Забрать детей, развернуться и гордо хлопнуть дверью. Не идти на компромиссы. Жестче меры – лучше результат. На войне как на войне.

На третьей встрече он, похоже, увидел во мне постоянного клиента и решил, что пора налаживать более доверительный контакт. Не знаю, правда это или он набивал себе цену, но психолог между делом ввернул, что когда-то готовил смертников для военных спецопераций. Его лексика начала пестреть нецензурными выражениями. Рекомендации становились все резче. Я верила, что настоящий профессионал плохого не посоветует, и была прилежным исполнителем. Но почему-то ситуация нисколько не улучшалась, наоборот, я словно загоняла себя в угол. Только тогда у меня забрезжила догадка, что я куда-то не туда иду, и этот специалист мне не подходит.

Сейчас я вижу, что это был просто треш: глубоко раненой женщине давались в руки инструменты, которыми она окончательно добила свои семейные отношения. Но на тот момент у меня не было ни опыта, ни осознанности, чтобы в этом разобраться. Самой главной ошибкой было принимать решения в состоянии аффекта. В шоковых состояниях адекватное чутье отключается, и любое решение становится шагом в неизвестность вслепую.

Несмотря на то, что первый опыт общения с психологом оказался крайне неудачным, мне есть за что поблагодарить ту ситуацию. Во-первых, я поняла, что психологи бывают разные. Во-вторых, что быть специалистом в помогающей профессии – это огромнейшая ответственность. А в-третьих, я окончательно уверилась, что психолог – профессия очень полезная и нужная. Тогда я и решила выучиться на психолога.

• Базовое образование:

Академия Менеджмента и бизнеса, г. Санкт-Петербург

Дальневосточный Государственный Технологический Университет

• Расстановочное образование:

Институт интегративной семейной терапии

Hellinger Sciensia (Германия-Австрия). Духовные семейные расстановки

Удерживающая терапия Ирены Прекоп

«Системный менеджмент и системное консультирование», ведущий Михаэль Блюменштайн, Германия

• Другое психологическое образование:

ДВГУ, специализация «Социальная психология»

Центр «Альвасар» (г. Москва) – Бакалавр кармический нумерологии

Институт практической психологии «Иматон», г. Санкт-Петербург. Психологическая помощь жертвам домашнего насилия

Можно было бы и ограничиться представленным списком учебных программ, но мое обучение – это настолько большой и значительный пласт моей жизни, что о нем хочется рассказать подробней.

«Моя любовь осталась в XX веке…»

Мне кажется, что эти строчки из песни Земфиры – про меня. Моя семейная жизнь тоже осталась в XX веке. Мы все-таки развелись. Я хотела забыть, старалась забыть, вычеркнуть, махнуть рукой со словами: «все в прошлом». Но это прошлое живет в глазах моих детей, в улыбке солнечного луча, скользнувшего по березовым ветвям… Все как тогда. Конечно, я не забуду, как уходила, оставляя стены, которые стали мне родными. В этих стенах был целый мир большой любви, цветных снов и многие утра в обнимку с самым лучшим мужчиной на планете.

«Я ухожу, оставляя причины для споров…»

Когда я уходила, некому было одернуть: «Ты в своем уме? С любимыми не расстаются!» Мне было важнее не унижаться и не спорить. Хотя, если быть честной, не было и нет никакого унижения в том, чтобы найти точки соприкосновения и сохранить семью.

Сожалею ли я? Да – о потерянной возможности жить с любимым человеком в горе и в радости. Разделять с ним вечера, читая по очереди сказки на ночь детям. Традиционно уезжать-улетать на второй день нового года «куда глаза глядят». Много о чем, оставленном в прошлом, можно еще сожалеть. Но есть за что и благодарить!