КЛЕОПАТРА. Цезарь, твой друг, говорил: «Республика – ничто, пустое название без тела и облика».

МАРК АНТОНИЙ (порывисто встает, в возбуждении расхаживает по сцене, со страстью). Знаю. Сам помогал ему прекратить эту игру в демократию… Не удалось… Ты помнишь, что республиканцы сделали с Цезарем?!.. (Пристально смотрит на Клеопатру, та кивает) У-нич-то-жи-ли… А чего стоило мне восстановить в стране порядок?! (Клеопатра кивает.) Мы с Октавианом поделили власть, и это всех успокоило. Римляне устали от гражданских войн. Уже стишки гуляют по Риму.

Куда, куда вы валите, преступники,

Мечи в безумьи выхватив?

…Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют,

Враждуя лишь с другим зверьем!

КЛЕОПАТРА (обнимая его). Но это же не про тебя. Про Октавиана. Пусть он правит там, а мы здесь. Ты властелин Азии, ты – преемник Александра…

МАРК АНТОНИЙ (успокаивается; улыбаясь). Нет, моя радость, это ты – его преемница. Я – грубый римлянин. А ты – утонченная македoнянка. Царица царей!.. Азия теперь твоя.

КЛЕОПАТРА (лукаво). Как говорил хозяин кабачка: за угощение спасибо, но… Как бы ты опять не сбежал в Рим, к своей римской женушке.

МАРК АНТОНИЙ. Не сбегу. Я даже в завещании написал: «похоронить в Александрии».

КЛЕОПАТРА. Здесь нужно жить, а не готовиться к смерти. Александр сделал своей столицей Вавилон, ты сделай Александрию.

МАРК АНТОНИЙ. Римляне мне этого не простят. Как не простили, что я женился на тебе и отдал нашим детям Азию.

КЛЕОПАТРА А тебе нужно их прощение?

Входит секретарь

СЕКРЕТАРЬ. Прибыл Ирод, царь Иудеи. Просит принять.

МАРК АНТОНИЙ. Приму. Веди его сюда.

Секретарь уходит.

КЛЕОПАТРА. Не дай ему тебя обмануть. Он жесток и хитер. Я получила письмо от его тещи, она пишет, что он убил почти всех ее родственников, устроил ужасную резню в Иерусалиме. Его все ненавидят. Даже собственные дети и жена, Мириамма. Он ее бешено любит и бешено ревнует. Как ни одну из десяти своих жен. Ему стало известно, что она послала тебе свой портрет… Она очень красива?

МАРК АНТОНИЙ. Для меня нет никого красивее тебя.

КЛЕОПАТРА. Я знаю, что он собирался подослать ко мне убийц.

МАРК АНТОНИЙ. А я знаю, что, пока я жив, никто не рискнет поднять руку на женщину, обладающую величайшим значением для своей эпохи.

КЛЕОПАТРА Не до шуток, друг мой. Враги в Риме, враги даже в какой-то жалкой Иудее. Нас не оставят в покое, даже если мы с тобой оставим в покое их всех. Нет мира под оливами. Все воюют с начала времен, как говорят у нас в Египте.

МАРК АНТОНИЙ. Я никому не дам в обиду тебя и наших детей (целует ее). А со всеми этими иродами я разберусь.

Входит ИРОД.

ИРОД (кланяясь). Великий Антоний! Царица Клеопатра!

КЛЕОПАТРА, едва кивнув в ответ на приветствие Ирода, уходит

МАРК АНТОНИЙ (сурово). Я наслышан о твоих зверствах, Ирод.

ИРОД. Недруги порочат меня в твоих глазах… Ты же знаешь, как я тебе предан.

МАРК АНТОНИЙ. Не уверен. В любом случае жестокость отвратительна. Ты должен знать, что мы, римляне, лишаем царской власти тех, кто не умеет править вверенной им страной.

ИРОД. Я всем обязан тебе, Антоний, твоей щедрости и справедливости. И уверяю тебя, я умею платить добром за добро.

МАРК АНТОНИЙ (смеясь). Хочешь меня подкупить?

ИРОД. Хочу доказать тебе свою преданность.

МАРК АНТОНИЙ (с усмешкой). Что ж, попробуй… (помолчав, серьезным тоном) Скоро у тебя будет такая возможность. В моей войне с Октавианом.

СЦЕНА 5

Голос диктора: Четыре года спустя Марк Антоний и Клеопатра потерпели поражение в войне с Октавианом. Узнав, что войска Октавиана идут к Александрии, Клеопатра, отправила своих детей из страны в надежное место с верными, как ей казалось, людьми. Сама же с преданными ей служанками закрылась в высокой башне, примыкающей к храму Исиды. Она приготовилась себя сжечь, но не даться живой в руки врагу, если с Октавианом не удастся договориться о передаче власти над Египтом ее сыну. Она укрылась не только от Октавиана, но и от Марка Антония, который бушевал, обвиняя ее в предательстве, думая, что она сдала войскам Октавиана порт Пелузий, морские ворота Египта. Она послала сказать Марку Антонию, что покончила с собой. Услышав это, он бросился на меч, но не сумел нанести точный удар, и мучительно умирает.