«В конце-то концов, только на одну ночь мне эта гостиница и нужна, – подумал Юрий Григорьевич. – Главное, чтобы тихо было».

Да, в номере было тихо. Но уснуть он так и не смог. Не давал спать стойкий запах курева, которым здесь было пропитано, кажется, всё. Сам Юрий Григорьевич никогда не курил, но к курящим относился вполне лояльно. Уснуть же в такой обстановке было свыше его сил. Он обеспокоенно думал о том, какой трудной будет у него завтрашняя поездка. Когда Юрий Григорьевич не высыпался, весь следующий день ему казалось, что силы покидают его.

Утра он еле дождался. Выпив кружку кофе, отправился к автобусной остановке. По пути почувствовал, что как-то необычно щемит сердце. Подумалось: «Вот и результат бессонной ночи…».

В девять утра он был уже в Можайске. Маршрутку до Поречья долго ждать не пришлось.

Село оказалось, в отличие от Первого Поречья, большим. Ещё не доехав до конечной, Юрий Григорьевич заметил из окна маршрутки старинную усадьбу и опытным взглядом архитектора оценил: «Шестнадцатый век».

Школьная улица оказалась сравнительно недалеко от остановки, за речкой. Но нужный Юрию Григорьевичу номер дома принадлежал вполне современному двухэтажному особняку. Это расстроило Юрия Григорьевича: «Что, опять не туда приехал?»

На его звонок вышла молодая женщина. Он извинился и спросил про тётю Полю. Женщина пожала плечами:

– У нас таких нет. Впрочем… Тут вроде когда-то давно домик был… Его наш дедушка покупал. Заходите, дедушка на скамейке сидит. Сам он подойти не может, у него ноги больные.

Юрий Григорьевич попросил:

– Вы уж, пожалуйста, сами у него спросите, я заходить не буду.

– Как вы говорите? Тётя Поля?

– Да, да, тётя Поля…

Женщина ушла на территорию особняка и вскоре вернулась.

– Дедушка говорит, что тут действительно жила женщина по имени Полина. А отчество её он забыл. О ней вам может рассказать соседка наша, Варвара Тихоновна, она её хорошо знала. Вот её дом, – показала женщина на соседнюю покосившуюся избу.

«Неужто нашёл?» – обрадовался Юрий Григорьевич.

Он подошел к покосившемуся домику. Скрипнула ещё более покосившаяся калитка. На скрип отозвался бойкий голос:

– Кто там? Заходи смелее!

Обладательницей бойкого голоса оказалась старушка, вышедшая ему навстречу, опираясь на костыль.

– Варвара Тихоновна? – спросил Юрий Григорьевич.

– Ну, я Варвара Тихоновна, – ответила старушка.

И, прищурившись, пошутила:

– Если замуж пришёл меня звать, то я покамест не собираюсь…

Юрий Григорьевич улыбнулся:

– Да из меня жених уже никакой…

– Всяка невеста для своего жениха родится, – возразила старушка.

– Варвара Тихоновна, мне сказали, что вы тётю Полю знали… Ту, что в соседнем доме жила…

Старушка вздохнула:

– Полюшку? Да, Полюшку я хорошо знала. На моих руках она, бедняжка, умирала…

– А когда она умерла?

Старушка задумалась.

– Да уж, видно, годков двадцать прошло. Может, и больше… Она ведь последние-то свои годки у меня жила. Когда её родственница-то померла, она ведь одна-одинёшенька осталась. Ну, вот… А потом и ей совсем невмоготу стало. Уж так сильно болела она, так сильно… Я и говорю ей: переходи, мол, ко мне, вместе жить будем. Она и перешла. Ну, вот… А куда ж ей деваться-то было?

– Понятно. А кладбище у вас далеко?

– Для меня-то, с моими ногами, далековато будет. А у тебя, я гляжу, ноги хоть куда, быстренько дойдёшь. А могилку её сразу найдёшь. Она недалеко от входа, с правой стороны. Памятник из чёрного мрамора. На нём фотография её. Молодая она там… Ну, вот… Других-то фотографий у неё не нашлось…

– Ну, и как мне до кладбища дойти?

– Пойдёшь по нашей Школьной улице, перейдёшь Иночь…