Мужчины подошли к воде и благоговейно опустили в неё свои дары-жертвы: кто ломоть хлеба, кто горсть каши из прихваченного из дома узелка. Ждан быстро собрал в траве несколько красных ягод земляники и тоже бросил их в текучую воду: вода, как и подземный мир, – Велесово царство. Теперь можно было выводить лодку на большую воду и плыть на Которосль.

– А всё же что-то мне тревожно, – сказал один из мужчин, – не нравится мне этот корабль. Давайте на другой берег переплывём, там недалеко от берега деревенька есть. Народ знакомый, они у нас в устье Толги иногда на уток охотятся и на Которосль часто плавают. Выспросим, не случилось ли там чего.

Переправлялись не зря. На краю деревни несколько мужиков с удовольствием оторвались от рубки большого сухого дерева и уселись на предыдущее, уже срубленное. Рассказывали наперебой. Оказалось, что прошлым летом проходили через их деревню люди. Сказывали, что приплыл из Ростова по Которосли на корабле князь с дружиной, Велеса деревянного сверг, на его месте на берегу приказал избу срубить, и теперь в ней княжьи люди своему богу – Илье – молятся. А рядом, на стрелке рек, будут строить крепость, чтобы закрыть лихим людям проход по Волге, а тем паче по Которосли, по которой через Вёксу прямо к княжеским хоромам в Ростове можно попасть. Это рассказывали одинаково, а далее одни говорили, что князь священного медведя убил, а другие – что волхвы и часть народа из Медвежьего угла ушли на другое место и собирались устроить там новое капище, а священного медведя увели с собой. Торг, хоть и не очень большой, остался, так что плыть можно.

Далее путь был нетрудный: вода сама несла лодку, только успевай править. Правый берег был высоким, обрывистым, то и дело видны были огромные деревья, упавшие в воду вместе с комом земли. А слева берег был низкий, с песчаными отмелями и островами, оторванными от берега речными струями. Сильно матушка-Волга берега роет! Ещё высокий берег был весь изрыт норами ласточек-береговушек, которые целыми тучами со свистом носились над водой. А людей видно не было: если и жили тут люди, то жильё своё подальше от реки ставили.

Сначала плыли молча, потом Шебуня стал о старине рассказывать. Много он чего видел, ещё больше – слышал.

– Слышал я, – начал старик, – что, когда боги наши землю создали, поселили они на ней первых людей – великанов. И такие это были люди, что с самим Перуном поспорили – кто сильнее. И стали они силой мериться, камни кидать. Перун с неба камни валит и валит, целые горы навалил. А люди говорят: «Сверху-то бросать-дело нехитрое, вот ты брось, чтобы по-над землёй летели!». Ну, Перун натужился, валуны обхватывает, кидает – далеко ли так кинешь! А люди те камни обточили, чтоб легче стали, да дырку высверлили, да в неё палку вставили, да за палку-то взяли – да как размахнутся, как кинут – камень куды как далеко улетел! Больше Перун с людьми на камнях не тягается, а когда силу свою показать хочет – огненные стрелы с неба бросает, громом гремит. Ты, Жданко, поди, знаешь – когда воины на битву идут, Перуна в помощь призывают и сами тоже в щиты гремят, стрелы с огнём на страх врагам пускают.

Ждан давно это знал – и о том, как бог первого человека из грязной тряпицы сотворил, и о Перуне – громовержце, и о всемогущем Велесе, который всегда с людьми – то рыбой, то уточкой, то змейкой или старичком маленьким обернётся, но всё видит, всё знает, всегда добрым людям поможет. На Которосли Велес, говорили, в облике могучего медведя с людьми жил. А вот о первых людях-великанах слышать не приходилось.