– Я рад за тебя и твоих родных. Но видимо счастья не хватает на всех, до войны я жил в Ленинграде,мои родные…

Голос Брючкова осекся, он продолжил:

– Они все погибли во время блокады, сегодня я получил письмо от наших соседей, они подтвердили гибель моих стариков.

Маша чисто от сострадания обняла Брючкова за плечи, прижала к себе.

– Я понимаю вас, крепитесь!

Возбужденно дыша, он пролепетал ей на ухо.

– Милый мой друг, уделите мне внимание, не бросайте меня, побудьте со мной сегодня вечером.

Маша отстранила его с подозрением, спросила:

– Вы что имеете в виду? Я – порядочная девушка.

План Брючкова чуть было не провалился.

– Вы что Маша, я не думаю ни о чем плохом, я просто хотел пригласить вас к себе в комнату, я понимаю, может это выглядит вульгарно, но мы ведь будем там смотреть фотографии моих родителей, я немного выпью спирта, вас я угощу чаем. Вы – мне единственный друг и я надеялся, что вы разделите со мной мое горе.

Наивная деревенская девушка спросила:

– Вы хотите со мной вместе помянуть своих родителей?

Опытный в делах, чтобы цепляться за слова Брючков, сразу ухватился за единственную соломинку, чтобы затащить Машу к себе в комнату, эту соломинку девушка, по своей наивности протянула ему сама.

– Да, да, вы не оставите меня в моем горе?

Маша сдалась.

– Хорошо, только ненадолго.

До барака, где жили все офицеры со своими семьями, они дошли быстро. В маленькой комнате Брючкова было прибрано и уютно. Печь была натоплена и поэтому Маша сняла полушубок, который ей сшил дедушка из хорька. Брючков оказался внимательным хозяином , он поставил на печь чайник, а на стол водрузил плитку шоколада и комковой сахар, что было в этих местах большой дефицит. Шоколад Маша никогда не пробовала, она слышала о нем, ей рассказывали подруги, ей даже перед войной обещал купить шоколад отец, но так и не успел. Весной и летом дедушка менял сшитые за зиму меховые шапки и шубки на сахар соль, муку, порох, патроны, пули. Маша понимала, что эти вещи в жизни очень важные, поэтому никогда не заикалась о шоколаде. Брючков нарезал хлеба, открыл банку тушенки, намазал ее на куски хлеба, открыл бутылку спирта, поставил на стол два стакана, налил в них спирта грамов по сто. Достал три фотографии, на которых были уже пожилые мужчина и женщина, Брючков проговорил:

– Это и есть мои родители, помянем их.

– Я, никогда не пью, я ниразу не пила.

Брючков сделал обиженное лицо.

– Ну , это не по – русски, Маша. Пить – это элементарно. Выдыхаешь весь воздух из легких и пьешь, закусишь шоколадом или можно запить водой.

Маше было стыдно отказывать, она решила уважить убитым горем новоявленного друга.

– Ладно я выпью, но только больше не буду.

Брючков согласился. Они выпили, Маша открыла рот, замахала руками, у нее перехватило дыхание, Брючков подал ей кружку с водой и помог ей выпить. Через несколько секунд девушка пришла в себя, отдышавшись сказала:

– Я думала, что умру.

Брючков протянул ей кусочек шоколада.

– На, закуси.

Маша закусила шоколадом, по телу пробежало приятное тепло, в голове появилось легкое головокружение. Маша первый раз в жизни испытала опьяняющее состояние: ей захотелось говарить о чем – нибудь, она не понимая почему стала улыбаться, Брючков отвечал ей тем же. Она рассмеялась, спросила, ей хотелось как – то пошутить над Брючковым, она уже забыла по какому поводу находится здесь.

– А скажите, Леонид Гердович, зачем вас не любит народ?

В шутливой форме Брючков пригрозил:

– Эй, эй, милая Машенька, вы затрагиваете политику.

Маша еще раз рассмеялась, Брючков воспользавшись этим выпил еще пол стакана спирта, закусил бутербродом. Маша настаивала.