–Предложить! – зазвеневшим голосом воскликнула она. – Что ты можешь мне предложить? Трешку, в которой я должна буду жить с твоей матерью , в то время как ты станешь разыгрывать из себя олигарха и спускать на карты все, что только можно…

– Если дела пойдут так, как я надеюсь, – заговорил Арлан, с трудом сохраняя спокойный тон, – то через год, самое большее – два я стану одним из самых богатых людей Казахстана. Если же нет, я все равно буду неплохо обеспечен.

Жибек сильнее зажала в руках куртку и в страхе отступила от него, отчасти боясь своей собственной слабости.

– Это сумасшествие. Полное сумасшествие. Она отвернулась и направилась к двери.

– Я знаю, – тихо сказал он. Она взялась за ручку и распахнула дверь, но, услышав позади себя его голос, задержалась на пороге.

–Завтра утром я уезжаю, и если ты передумаешь, напиши мне, до предстоящей среды я буду в городе. А после, я отправлюсь в США и вернусь уже только зимой.

– Н-н-надеюсь, это будет безопасное путешествие. – У Жибек были слишком взвинчены нервы, чтобы удивиться тому, как больно ей стало от мысли, что Арлан исчезнет из ее жизни.

– Если ты вовремя изменишь свое решение, – поддразнил он ее, – я возьму тебя с собой.

Жибек пришла в ужас от убежденности, с которой он произнес эти слова. Они все еще звучали у нее в ушах, когда она продиралась сквозь мокрый кустарник в густом тумане. Как все переменилось за эти несколько часов: она больше не чувствовала себя той разумной, уверенной в себе девушкой, которой пришла сюда, – теперь это была до смерти напуганная, запутавшаяся в своих чувствах девочка, придавленная тяжким грузом обязательств и условностей, которые гласили, что ее безумное влечение к Арлану было чем-то постыдным и непростительным.

Вернувшись в гостиный дом, Жибек с ужасом поняла, что уже совсем поздно и все, кто ездил на прогулку, давно вернулись. Она немедленно приняла решение написать Марату просьбу забрать ее сегодня же вечером, не дожидаясь утра.

Ужин Жибек попросила подать ей в комнату. Весь остаток дня она старательно избегала подходить к окну, из которого открывался вид на сад. Раза два она все-таки выглянула и оба раза видела там Арлана. В первый раз он стоял на террасе с сигарой в зубах, потом пошел через сад по тропинке, и было в его удаляющейся фигуре что-то такое неприкаянное, что у нее болезненно сжалось сердце. В следующий раз она увидела его в окружении незнакомых ей девушек, видимо, приехавших только сегодня. Женщин было пятеро, и все они, судя по поведению, находили его неотразимым. Жибек сказала себе, что ей это безразлично, это просто не может ее волновать. У нее есть обязательства по отношению к Даурену, и это должно быть для нее на первом месте. Что бы там ни думал Арлан, она не может связать свое будущее с никчемным картежником, никому не известным финансовым состоянием, даже если он самый красивый мужчина, которого породили казахские степи, и самый …

Жибек закрыла глаза, пытаясь отгородиться от этих мыслей. Какая невероятная глупость приходит ей в голову. Она ведет себя неразумно и очень рискованно, потому что Кымбат и другие, кажется, уже заподозрили, где и с кем она была сегодня днем. Обхватив себя руками за плечи, Жибек вздрогнула, вспомнив, как искусно и тонко ее вывели на чистую воду, не успела она войти в дом.

– Господи, да ты вся промокла, – увидев ее, воскликнула Кымбат, изображая сочувствие. – Нам сказали, что ты ушла на весь день. Только не говори, что все это время мокла под дождем!

– Нет, я решила прогуляться, и … наткнулась на домик, переждала там, пока прекратится дождь. – В тот момент это объяснение казалось ей совершенно безопасным, поскольку она не могла и подумать, что кто-то мог заметить ее либо Арлана. А если кто-нибудь, все же, и проходил мимо, вряд ли он заглядывал в окна.