– Аннушка принесет вам умыться, – распорядилась хозяйка, и столько нежности было в этом неожиданном для внешне беспристрастной Ольги ласковом обращении, что Александр утвердился в своей мысли о родственной связи между женщиной и девочкой.

Сама хозяйка, тем временем, ненадолго вышла из дома и, пока Аннушка подносила гостям медный таз, кувшин с водой и белоснежные полотенца, вернулась с темноволосой симпатичной смуглянкой в светлой рубахе и пестрой укороченной юбке. Девушка с любопытством оглядела гостей и поприветствовала их низким поклоном, после чего стала быстро накрывать на стол. Альтаир с облегчением освободился от камзола и отстегнул клинок, обмыл руки и лицо и позволил себе, наконец, немного расслабиться. Аннушка поднесла ему кружку холодного узвара, и он, сделав глоток, почувствовал, что напряжение последних дней слегка его отпустило. Мелисса сидела напротив, постукивая холеными пальцами по столу, и казалась вполне спокойной и мирной, но Альтаир знал, что спокойствие ее обманчиво. «От этой женщины всегда нужно ждать подвоха», – мысленно напомнил он себе. «Расслабляться нельзя, еще ничего не кончено. Вот только когда прибудет светлейший…»

Мысль о том, что канцлер, скорее всего, не прибудет сам, а лишь пришлет гонца с дальнейшими указаниями, ему очень сильно претила, но такой вариант был более вероятным, чем приезд светлейшего в эту дыру. И женщина эта, и ее тайна, порученные его попечению, а сверх того – ее внезапные капризы и прихоти – все это очень не нравилось Альтаиру, он, признаться, в который раз уже пожалел об оставленной военной стезе и полученной следом должности специального порученца. Но он понимал, что ему нет пути назад, как знала теперь о его несчастной доле и милая Аннушка, поливавшая ему из кувшина, но не дрогнувшая ни единым мускулом при виде его искалеченной левой руки.

От невеселых мыслей его отвлек аромат поданной еды, и стало видно, что в доме, несмотря на простую обстановку, действительно был достаток. Смуглянка поставила перед гостями несколько плоских тарелок со свежими овощами, травами и сырами, добавила пару теплых лепешек, но главное, что приковало внимание сильно проголодавшихся путников, булькало в большом глиняном горшке и представляло собой чудеснейшую мясную похлебку с картофелем и специями, что по деревенским меркам было непозволительной роскошью. Но гости над этим долго раздумывать не стали, и даже графиня на какое-то время перестала напускать на себя высокомерный вид и накинулась на еду, обжигаясь и глотая крупные куски. Немного погодя Альтаир опомнился и обратился к Ольге, стоявшей поодаль и негромко переговаривавшейся со смуглянкой:

– А что же ты, добрая хозяйка?

– Мы поедим позже, – сухо ответила она и, прервав беседу с девушкой, скрылась за занавесью. Смуглянка вернулась прислуживать за столом и, судя по тому, какие заинтересованные взгляды она бросала на рослого, видного Альтаира, то была не прочь оказать ему и другого рода услуги.

Мелисса заметила эти взгляды и насмешливо фыркнула, но насытившись, пришла в благожелательное состояние духа и не стала вслух комментировать увиденное. Альтаир же в полном молчании закончил трапезу и с блаженством откинулся на спину, сдержанно поблагодарив в отсутствие хозяйки смуглянку за сытный обед. Та блеснула белозубой улыбкой и стала ловко собирать посуду со стола, стараясь продемонстрировать все прелести стройной фигуры. Однако эта демонстрация была вскоре пресечена взглядом строгих глаз Ольги, которая вышла из-за занавеси с ребенком на руках. Девушка вспыхнула, потупилась, молниеносно закончила уборку и, повинуясь одному лишь кивку, скрылась в спальном отделении.