– А как же…

– Отставить мямлить, боец, выполнять! – рявкнул я уже от входа в пищеблок. – Потом доложишь!

– Есть! – откликнулся помдеж неожиданно повеселевшим голосом.

На первой, ближней к боевому полю вышке уже тусовались трое решительных людей: Игорёня, как старший караульной смены, ещё один караульный, при заступлении на пост автоматически превращающийся в часового, и вездесущий Спика.

– Что там? – спросил я у всех сразу, доставая из футляра бинокуляр.

– Враг застрял, – с оптимизмом доложил Игорь.

– Ага, уже четвёртый раз глину гребут, – хмыкнул Спика. – Поначалу-то они лихо шли, отважно. Потом начали умнеть. Так что теперь всё происходит вяло, никакой тебе динамики.

Действительно, гости застряли. В оптику был виден бортовой ГАЗ-53 с кузовом зелёного цвета, уткнувшийся в очередную яму, и два человека, активно занимающихся вызволением грузовика из плена с помощью досок и лопат. Ещё один находился в кабине.

– Дороги не знают, лохопеды, – пояснил Игорёня. – Они же на спасы не ездят, правильных троп не ведают.

Не знают. Им бы левее взять, а они рванули по самому краю полигона. Места там гиблые, буераки, яма на яме, даже пешком непросто передвигаться.

– И это хорошо, что не знают! – со знанием дела вставил Спика. – Значит, это не вольняшки-беспредельщики, которых мы от баррелей отгоняем!

– Пулемёт на второй вышке?

– Ага.

– Кстати, Игорь, а с чего все решили, что это враги?

– Ну, а кто тогда, День? – удивился тот. – Когда это к нам с запада друзья приходили?

– Логично. Ладно, парни, не расслабляемся, внимательно наблюдаем, фиксируем любое шевеление. Втроём такие гарнизоны не атакуют. Если это наскок, то должны быть и другие группы.

Парни кивнули.

Хм-м, надо же… Впервые вижу на Жестянке живой грузовик. До этого момента самой тяжёлой автотехникой русского анклава являлся наш «уазик».

– Спика, а Кретова где?

– На второй вышке.

– Хайдаров?

– Мустафа со своими ребятами за воротами. Стоят в качестве маневренной группы, ждут команду на выдвижение.

– Понятно. А ты что здесь делаешь со своей трещоткой? От неё толку на вышке мало.

– Да… Это… – замямлил Пикачёв, – Вообще-то, Ирина меня на куртину отправила, стеречь в ячейке периметр.

– И?

– Просто решил сюда забежать, типа тебя предупредить, – изображая наивное детство маленького романтика, Пикачёв смотрел на меня честными васильковыми глазами.

– Ясно, налицо нездоровый энтузиазм. Значит, так, дуй на куртину, занимай свою позицию.

– Может, всё же лучше к воротам, а? Типа на усиление мангруппы? – с надеждой спросил он.

– На куртину! – громче приказал я на правах старослужащего. – Вперёд, типа в окоп! Кретова всё уже обдумала, или мне ей брякнуть?

– Не надо, бездушный ты человек, – расстроенно буркнул Пикачёв, разворачиваясь к широкому люку.

Только он спустился, как лестница задрожала снова.

– Что тут у вас происходит, воины? – с трудом восстанавливая сбившееся на подъёме дыхание поинтересовался Казанников.

Ого! Сам шеф прибыл на вышку, небывалое дело! Не поленился вскарабкаться.

Все, конечно, приветственно кивнули, напряглись, принявшись с двойным усердием наблюдать. Игорёня быстро начал докладывать обстановку. Краем уха слушая его рассказ, я пару раз посмотрел на легендарную винтовку Казанникова Tikka T3 Varmint в калибре 243 Win. Оружие пока находилось в дорогом деревянном футляре, поцарапать который не менее страшно, чем сам ствол.

Между тем грузовик продолжил осторожное движение по боевому полю, от прежней лихости нежданных гостей не осталось и следа. С высоты ближний участок полигона просматривался отлично. Одному человеку здесь ещё можно укрыться от опытных глаз наблюдателей, а вот группе нет. Присутствия, признаков активности вспомогательных групп, прикрывающих или отвлекающих внимание наблюдателей от автомобиля не видно.