Чувствуя опасность, я со страшной силой прорвался сквозь окружающее меня кольцо людей и бросился бежать в барахолку, чтобы через забор перепрыгнуть в завод. Идущий мне навстречу солдат Франков подставил ногу и я упал. Толпа набежала, и после чего снова началось мое избиение. Я вспомнил, как производили суд над Лапшиным и решил встать. Почувствовал, что получается. Оказывается, меня защитили от самосуда и подняли на ноги Нюра Татаурова и вахтер завода Санников. Я залез на ларь с метелками и черешками растрепанный, окровавленный и увидел море голов: люди в большинстве не понимали, кого избили и за что.

Я закричал: «Вы меня избирали депутатом, и вы же меня начинаете убивать!». Толпа меня обвиняла и кричала: «За каким чертом ты сюда пришел?!». Нюра Татаурова и Санников привели меня в Совет и помогли умыться. В этот же день ночью был арестован и отправлен в Пермь провокатор Ковалев.

Назавтра собравшаяся толпа требовала дележа товаров в магазинах, а когда люди узнали, что Ковалев арестован, они бросились в Совет, где находились сорок красногвардейцев-верхнетуринцев и члены Совета рабочих депутатов. Мы сделали большую ошибку, допустив эту толпу в помещение Совета. Тут же были разоружены красногвадейцы, разбиты двери и шкафы. Члены Совета Алабушев, Майданов, Жернов и другие товарищи были арестованы и посажены в подвал волостного управления.

А дальше события развивались следующим образом. Рабочий мартеновского цеха Александр Слободин прибежал на завод и рассказал рабочим, в первую очередь мартеновцам, что громят помещение Совета и арестованы товарищи. Он призвал остановить работу и идти выручать своих избранников. Рабочие мартеновского, доменного и других цехов организованной колонной с поднятыми знаменами около трехсот человек вышли из ворот и направились к волостному управлению. Причем из колонны кричали: «Товарищи, кто за Советскую власть, становитесь под наши знамена!». Большое количество прохожих примкнуло к колонне.

Рабочие, освободив из-под ареста наших депутатов, также организованно с пением «марсельезы» ушли обратно в завод. А через двадцать минут после этого на площадь спустилась другая колонна, с горы Благодать: горняки с кайлами, бурами и ломиками. Их спровоцировали меньшевики и эсеры, призвав идти на площадь к церкви защищать своих жен и детей, которых, якобы, избивают Советы и большевики. Таким образом, всего двадцать минут разделило две колонны и предотвратило столкновение рабочих завода с горняками. Вечером того же дня все стихло.

А наутро, в 10 часов нам сообщили по телефону, что в Кушву из Екатеринбурга прибыла полурота солдат под командованием прапорщика Гордиенко, настроенных по-большевистски. Толпа, между тем, возобновила осаду здания Совета, пытаясь ворваться, чтобы освободить провокатора Ковалева. Нападавших встретили солдаты, выстроенные в две шеренги поперек Главной улицы. Командир Гордиенко предложил наседающей толпе разойтись. Солдаты, взяв винтовки наперевес, пошли на толпу. Люди в панике разбежались по улицам. После этого случая в Кушве надолго прекратились различные беспорядки».5

6 октября Горный начальник Гороблагодатского округа Иванов телеграфировал в Екатеринбург и требовал самостоятельности округа для заготовки продовольствия, так как появилась угроза голодных бунтов, начались голодные митинги.

Поскольку в Кушве еще летом практически вся власть была в руках Совета, то после октябрьского переворота 1917 г. в Петрограде изменений в политической жизни Кушвы не было. Но остался в истории один факт. Вскоре, после октябрьских событий, в Кушву вернулся из Пермской тюрьмы известный нам «провокатор Ковалёв» и взялся за старое. Он пошёл, от имени Совдепа, по всем торговцам собирать контрибуцию для организации Красной гвардии. Его вторично арестовали, судили, созданным к тому времени военно-революционным трибуналом, и расстреляли. А у новой власти возникли другие проблемы помимо анархизма «ковалевых».