Вдруг я почувствовала его язык у себя внутри. Все ощущения обострились стократно. Низ живота загудел, вспыхнув ослепляющим маревом. Спустя миг задымление перекинулось на груди, бедра, живот.

Я воспламенилась: стонала себе в руку, прикусывая большой палец, чтобы не разбудить бабушку.

- Да, вот так, моя девочка. Чистая, невинная, королева… А я мудак, нет мне прощения… – шептал прямо туда, но я уже не разбирала и половины слов, потому что волна наслаждения накатила такой силы, что слезы из глаз брызнули.

Только на этот раз слезы счастья, благодарности, облегчения. Мое тело погибло и воскресло всего за какую-то жалкую ночь. Я крупно дрожала, остервенело впиваясь онемевшими пальцами в его растрепанные влажные волосы, а Волков все целовал и целовал истекающую щелку, продолжая шептать что-то бессвязное…

20. Глава 19

Я распахнула глаза, пытаясь понять, что происходит.

Первое, что ощутила, медвежьи объятия, сомкнутые на талии, а далее по списку: обнаженное мужское тело, крепко прижимающее меня к груди, ровное дыхание, щекочущее висок и пугающе полная луна, подглядывающая из окна.

- Дура ты, Снежка! – прошептала она с издевкой.

- Дура-дура… - вдохнула запах крепкого мужского пота, даже не пытаясь дать хоть какую-то оценку происходящему.

На ум приходила одна нецензурщина, еще и этот наглец разлегся тут, как ни в чем не бывало. С губ сорвался истерический смешок. Вот тебе и съездила погостить к бабушке…

Осторожно вырвавшись из бульдожьей хватки, я на цыпочках отправилась в ванну, в глубине души надеясь, что, когда выйду, Демка смоется, и проблема решится сама собой.

Зачем нам все эти выяснения и смущенные взгляды?!

Я не маленькая девочка – комедий ломать не буду. Ну, трахнул и трахнул. Сама пришла, сама разделась и легла с ним по собственной воле. Между ног засвербело при воспоминании о резких влажных толчках. Боль исчезла, однако его разгоряченный запах с кожи так и не выветрился. Я насквозь пропахла развратом.

- Мачо недоделанный! – пробормотала, залезая в ванну.

Я заурчала, когда первые горячие капли накрыли измученное тело. Каждое прикосновение отдавалось странной дрожью. Провела пальцем по соску, закусив губу от того, насколько он стал чувствительным.

Наваждение. Чистое наваждение.

Мне хотелось смеяться и плакать. А еще пристрелить взбесившиеся гормоны, устроившие дестабилизацию организма. Смыв с себя его пот, перекинула ногу, осторожно вылезая.

Развернувшись за полотенцем, я ахнула, буквально впечатываясь в обнаженный цементный торс.

- Что ты здесь…?! - увы, договорить не вышло.

Демьян подхватил меня, прижимая к холодной кафельной стене, коротко бросив. 

- Разбудила меня.

- Уходи! Скоро бабушка проснется…

- Хорошо, только можно...?! – Волков молниеносно опустился на колени, впиваясь ртом в мою все еще влажную после водных процедур плоть.

- Такая мокрая. Я, пи*дец, как хочу… - просунул кончик языка внутрь опустошенного тела, принимаясь мастерски прокручивать его по часовой стрелке.

И я улетела.

Пот струился градом. Ноги дрожали. Соски стояли торчком, словно умоляя о продолжении ласк. После всего произошедшего, он даже не спрашивал, просто брал. Брал меня, брал, брал с какой-то сумасшедшей диковатой страстью.

Тупое животное. Грабитель моих эмоций.

- Бл*, Снеж, у тебя там так сладко. Хочешь, всё утро буду играть с ней? Зацелую до красноты?! – прошептал, целуя меня в засос прямо туда.

- Другого хочу-у… - захныкала от горячего позыва, накрывшего бедра.

- Будет. – Демьян размашисто прошелся языком между складок.

- Пожалуйста, уходи-и-и… - закусила большой палец, чтобы не заорать в голосину.