Грейсон: Заходи.

С тяжелым сердцем я жду, пока Уиллоу, Нокс и Майлз скроются из виду, а затем заставляю свои ноги идти к раздевалке. Открывая дверь, я с удивлением обнаруживаю, что в раздевалке горит всего один ряд ламп, из-за чего освещенным оказывается лишь центр комнаты, а все остальное окутано тенями.

Вопреки здравому смыслу я вхожу внутрь, и как только за мной захлопывается дверь, продвигаюсь вдоль прохода к основной зоне, у дальней стены которой, сложив руки на груди и прислонившись к шкафчикам, стоит Грейсон.

– Вайолет.

Я вздрагиваю, встречая его взгляд.

– Почему мы здесь?

– У меня к тебе несколько вопросов, – пожимает он плечами, и я прищуриваюсь.

– Каких?

– Первый вопрос: чувствуешь ли ты безнадежность?

– Не понимаю… – В удивлении я наклоняю голову, а Грейсон отталкивается от шкафчика и, выпрямляясь, подходит ближе.

– Ты чувствуешь безнадежность своего положения?

От дурного предчувствия по моему позвоночнику бегут мурашки, словно он только что заманил меня в ловушку.

– Какого положения? – осторожно интересуюсь я.

– Того, в котором ты больше не можешь танцевать. – Он подходит ближе. – Того, в котором твоя нога – всего лишь мусор.

– Ну, так ведь я оказалась в этом положении из-за те…

Я прижимаю ладонь к своему рту, и Грейсон улыбается.

– О, ты поняла свою ошибку.

Грейсон поворачивает голову влево, и только сейчас до меня доходит, что все это время вместе с нами в раздевалке был Стил. В одежде темных тонов он стоял, прислонившись к стене и практически сливаясь с окружающей темнотой. Теперь Стил выходит из своего укрытия и бросает Грейсону телефон, а по мигающему экрану мне становится ясно, что, черт возьми, только что произошло.

Неужели я только что нарушила соглашение о неразглашении, и это попало на видеозапись?

Я пытаюсь восстановить в памяти конкретные термины, которые были произнесены мной.

Способен ли он предъявить мне судебный иск на основании сказанного?

Скорее всего, нет, но тем не менее мои слова до сих пор звенят у меня в голове.

– Вот что произойдет дальше, Вайолет, – тихо говорит Грейсон, приближаясь и останавливаясь прямо передо мной. – У тебя неприятности из-за того, что ты только что сказала, и мы оба знаем об этом. И чтобы не произошло ничего плохого, тебе придется позаботиться о моем друге.

– Нет! – Мой желудок скручивает от ужаса.

– Да, Вайолет, да… Ты же уже отсосала этому никчемному футболисту Джеку. Причем сделала это в таком месте, где вас мог заметить любой прохожий. Так чего тебе стоит, как хорошей шлюхе, отсосать Стилу здесь, в приватном месте? Ведь взамен я уничтожу имеющиеся против тебя улики. – Его взгляд ожесточается. – Или я отправлю этот маленький ролик моему отцу, и мы посмотрим, что с ним сделает он.

Глядя то на Стила, то на Грейсона, я чувствую, что меня вот-вот стошнит.

Я не позволю ему заставить меня это сделать.

– Я категорически против!

К черту последствия. Он не сможет принудить меня к этому шантажом.

Грейсон сокращает дистанцию между нами, и я откидываю голову назад, чтобы не разрывать наш зрительный контакт.

– Или ты отсосешь ему, или я отправляю видео своему отцу, – говорит он со злобой в голосе.

Грейсон показывает мне экран, дабы я убедилась, что сообщение его отцу уже набрано, а видео загружено, и он готов его отправить.

Он не шутит, и я чувствую себя пойманной в ловушку. Будто я оказалась зажатой между Грейсоном и наковальней, без каких-либо шансов выбраться. Я снова смотрю на Стила, который не предпринимает никаких действий, чтобы вмешаться и остановить своего друга. Он кажется мне заинтригованным и озадаченным ситуацией.