Мой телефон снова вибрирует, и я смотрю на экран, ожидая получить сообщение от Джека. Возможно, он пропустил последние новости, в чем лично я сомневаюсь, и просто не выходил на связь. Однако мне снова приходит сообщение от Уиллоу, в котором она говорит, что находится возле студенческого центра.

Как раз вовремя.

Я замечаю ее, стоящую рядом с Джесс и несколькими другими участницами танцевальной группы. При моем приближении взгляды девушек наполняются сочувствием и жалостью.

– Привет, Вайолет, – приветствует меня Пэрис и обнимает. – Мне так жаль, что тебе приходится проходить через такое. Боже, я даже представить не могу, что ты чувствуешь.

Ну конечно. Будто у нее нет аккаунта в Джаст Фанс [5]. Но когда видео с тобой публикуются против твоей воли, это совсем другое дело. У Пэрис есть клиенты, которые платят за то, чтобы посмотреть на нее, а я просто испытываю унижение.

В моем горле образуется комок, и я осторожно освобождаюсь из ее объятий, потому что не могу выкинуть из головы то, что видела их с Грейсоном вместе. Очевидно, он как-то связан с тем, что произошло в тот вечер. Он виноват в том, что произошло, потому что снял то видео, и неважно, поделился ли он им с кем-то, или опубликовал сам.

– Привет, Вайолет. – Один из мимо проходящих студентов машет мне рукой. – У меня есть двадцатка. Не хочешь отсосать у меня в ванной?

Я хмурюсь и отворачиваюсь, а его друзья хохочут.

– Не обращай на них внимания, – говорит Уиллоу. – Через несколько дней все уже забудут об этом.

Я киваю и следую за ней в столовую, где, взяв подносы с едой, мы садимся подальше ото всех. Тот пузырь тишины, в котором я пребывала в течение первой половины дня, лопнул, и теперь я слышу ехидный смех окружающих и ловлю на себе вопросительные взгляды, от которых мое лицо краснеет и остается таким на протяжении всего обеда.

– В следующем месяце мои родители приезжают из Атланты, – говорит Пэрис. – И хотят познакомиться с Грейсоном.

– Зачем им с ним знакомиться? – вздрагивает Уиллоу.

– Потому что его отец сенатор, – отвечает Пэрис, укладывая волосы на плечо. – А папа собирается баллотироваться на следующих выборах. К тому же я чувствую, что к концу недели мы с Грейсоном начнем встречаться.

Я вижу, как округляются глаза Уиллоу, и не уверена, какую реакцию она замечает на моем лице, но чувствую, что теперь оно стало еще горячее. Все мое тело будто кипит, а под кожей бушует невиданный ад. Почесывая запястья, я молюсь, чтобы выражение моего лица оставалось безразличным. В конце концов, Грейсон уже провел здесь целый семестр, и все должны знать, что его отец – сенатор Нью-Йорка. В кампусе такого размера мало что может остаться в тайне, но все же, если сложить этот факт с тем, что я рассказала Уиллоу сегодня утром, то теперь она, вероятно, осознает масштаб трагедии.

– О! – удивленный возглас моей подруги кажется мне немного сдавленным.

– Ты думала, что он другой Деверо? – Пэрис закатывает глаза, неправильно оценивая ситуацию. – Но все только об этом и говорят.

Когда Уиллоу встает, ее сердитый взгляд падает на меня, и я уже знаю, о чем она думает: что я в более глубоком дерьме, чем предполагала.

– Почему ты смотришь на Вайолет? – спрашивает Пэрис, но Уиллоу не может ей ответить.

Она качает головой и, схватив свою тарелку, уходит.

Должна ли я была упомянуть о его отце? Возможно. Однако для меня его должность была лишь еще одним, хоть и незначительным, но неприятным моментом.

– Мне нужно идти, – бормочу я, после чего подхожу к мусорному баку, в который соскребаю всю еду с тарелки.

Меня тошнит при мысли о том, сколько людей видело, как я отсасываю Джеку.