«Странный все-таки у тебя батюшка, – сказали они в предпоследним в старом году юпитере Рише. Больше смен в этом году у нее не было: затем начинались новогодние каникулы и подготовка к Малым мистериям3. – Ведь так ждал дочку, так любил, сам же, пифию не послушав, жену от аборта и отговорил…»

«Да откуда вы знаете?» – не удержалась от вопроса девушка. Воспоминания о том, как отец наорал на нее и выгнал, отняв мамин гребень, по-прежнему бередили душу.

«Ну, я, как и ты, стою на перекрестке времен. И, в отличие от тебя, могу шагнуть в любую сторону».

«Я знаю только то, к чему сама имею непосредственное отношение», – возразила Риша. Ей очень хотелось спросить червей кое о чем, но сокровенный страх останавливал. А что, если они ответят, как есть?

«В этой разнице и проявляются твоя ничтожность и мое величие, – отвечали ей черви высокомерно. Хотя, пожалуй, какое-либо зазнайство приписывала им сама Риша. Совокупный шелест червей, вызывавший в ней безотчетную брезгливость, звучал бесстрастно, как звуки дождя или ветра. И только Рише – в зависимости от настроения – казалось, будто в нем присутствует некая оценочная составляющая.– Но как бы то ни было, ты подобна мне и, как малая капля, содержишь в себе те же свойства, что и целое море».

«Кто вы? – машинально сорвался с губ Ришы запретный вопрос, и тут же душевный трепет объял ее в ожидании ответа. Но черви молчали, и Риша – сказав гоп, она не могла уже остановиться на полпути, – продолжала: – Где Богиня?»

«А с кем, по-твоему, ты разговариваешь?» – усмехнулись – но как-то неубедительно – черви. По крайней мере, именно так интерпретировала Риша собственные ощущения от их реакции. Как неудачную попытку отбрехаться.

«Я не знаю», – с дрожью отвечала девушка.

Черви закачали белесыми башками.

«Ты – мое подобие. Уж про себя-то ты знаешь, кто такая?»

«Я всего лишь слепая мойщица статуй…»

«Ну, в этом смысле мы точно с тобой отличаемся. Но если отойти на шаг от предметного, и задать тот же вопрос, сможешь ты ответить на него: кто ты?» – черви, по обыкновенной своей привычке, не упускали случая поиздеваться.

«Я Морион, сестра Шабо», – ответила Риша. Рука ее, гладившая во внешнем мире статую по волосам, остановилась, а сама она замерла, как изваяние – и не отличишь плод мирового древа, лежащий головой у нее на коленях, и скрестившую под платьем ноги девушку. Жаль только, Циркония все равно не смогла бы насладиться этой картиной, а других потенциальных наблюдателей поблизости не было.

«О, это уже кое-что! – одобрительно прошелестели черви. – Ну же, набирай круги, и воспари мыслью ввысь, как птица!»

Риша – которой, конечно же, претила сама идея о том, чтобы пойти на поводу у чудовищ, пожирающих Праматерь, – тем не менее с удивлением обнаружила, что ум ее послушно заработал, «набирая круги». Она не могла видеть глазами – ничего, кроме щетинистых червивых голов, красноглазо моргающих на нее из мрака подземельного подполья, – но словно бы ощутила, как распахиваются за спиной могучие крылья, и земля вдруг отдаляется, тает под ногами. Цепочка родства и отношений вилась звено за звеном, рождаясь будто бы ниоткуда: я Морион, сестра Шабо, дочь Опал и Гишера, подруга Ами и Берилл, знакомая Ториса Божественного… Мир вокруг слепой девушки стремительно обретал просторы, горизонт раздавался вширь – предки, друзья и знакомые, и их предки, и друзья, и знакомые – наводняли пространство и теснили время.

И конца-края этому не было до тех пор, пока охватившие полнеба крылья Риши не заскребли изнутри об какую-то преграду. Как накрытая банкой стрекоза, она могла только биться хрупким тельцем об стекло, невольная лететь, куда вздумается. Червивые головы вновь закачались перед ее внутренним взором – их извивистые, гибкие тела тянулись вдаль, за пределы банки, и тьма, царящая за этими пределами поглощала – или, может быть, порождала? – их отвратительные хтонические формы. В этой внешней, запредельной тьме и был источник, положивший червям начало. А банка, ограничивавшая Ришин полет, делавшая из ее величественного полета жалкую на него пародию, – она же и защищала Ришу-птицу и весь переплетенный вокруг нее мир от чужеродного вторжения.