Виктор посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом.

– Ты еще не готова к этой правде, – сказал он. – Но однажды ты ее узнаешь. Когда придет время.

И с этими словами он закрыл книгу и отвернулся от Лии.

Но Лия знала, что не отступит. Она узнает правду, чего бы ей это ни стоило. Она раскроет все тайны, которые скрывает Топь. Даже если для этого ей придется столкнуться с самым страшным злом, которое только может существовать.

Ночью, в свете факелов, Лия, Виктор и Дамир, несли тело Марка к Топи. Близнецы остались дома, окруженные заботой Элеоноры и Элины. Амелии нигде не было видно.

Ритуал был долгим и утомительным. Лия читала древние тексты, выполняя все предписания кодекса. Она чувствовала себя словно марионетка, подчиняющаяся чужой воле.

Когда ритуал был закончен, они положили тело Марка на старую лодку и оттолкнули ее вглубь болота. Лия смотрела, как лодка медленно исчезает в тумане, поглощенная тьмой Топи.

И в этот момент она почувствовала, что что-то изменилось. Что-то сломалось внутри нее. Она больше не была прежней Лией Вейланд. Она стала частью чего-то большего, чего-то темного и зловещего.

Она стала частью Топи.

И она знала, что ее судьба теперь неразрывно связана с этим проклятым местом. Что ей предстоит узнать все его тайны. И что эта дорога будет полна опасностей и страданий.

Но она была готова. Она была готова ко всему. Потому что она знала, что должна защитить свою семью. Даже если для этого ей придется пожертвовать собой.

Возвращаясь из Топи, тишина в карете была тяжелее, чем сам туман над болотом. Лия молчала, переваривая ужас ритуала, горький привкус древних традиций на языке. Виктор, нарушив молчание, нарушил и хрупкое перемирие, установившееся между ними.

– Лия, – начал он, голос его был тише, чем обычно, словно он говорил не только ей, но и самому себе, – есть ещё кое-что, о чём ты должна знать. Что-то, что объясняет… многое.

Лия молча кивнула, чувствуя, как ледяной ужас медленно забирается под кожу. Она знала, что отец готовится сказать что-то ужасное. Что-то, что перевернет ее мир с ног на голову.

– Марк… он совершил ошибку, – прошептал Виктор, словно боясь спугнуть какой-то призрак. – Он принял девочку… не своей крови. Дочь своего друга, погибшего много лет назад. Дочь, которую он воспитал как родную.

Лия смотрела на отца с ужасом, не в силах пошевелиться. В её голове проносились фрагменты разговоров, намеки, недосказанности.  Слова Амелии, пронзительные и полные боли, стали обретать новый смысл. Все оскорбления, вся зависть, вся ненависть… все это внезапно стало логично объяснимо.

– Амелия… – прошептала Лия, голос её был хриплым. – Амелия – не его дочь?

Виктор кивнул, его лицо было искажено болью и каким-то странным чувством вины.

– Да, – сказал он. – Марк… он любил её, как родную. Но… он скрывал это. Он боялся осуждения. Боялся, что это разрушит семью.

Лия поняла. Все это время Амелия жила с невысказанной тайной, с болью оттого, что была "не настоящей" дочерью. Ее ненависть к Лии – это была не просто зависть. Это была отчаянная, бесцельная попытка заглушить глубокую, жгучую боль. Боль оттого, что она не была любимой дочерью, что ее место в семье – лишь тень. Тень Лии.

– И она узнала? – спросила Лия, голос ее едва слышен.

– Да, – ответил Виктор. – Кто-то рассказал ей правду. И это сломало ее. Она… она потеряла себя.

Лия посмотрела в окно, на проплывающие мимо деревья, на угасающий свет дня, и увидела в них не просто вечернюю прохладу, а мрак Топи, отражающийся в её душе. Эта новость разъяснила многого, но одновременно породила еще больше вопросов. Тайны семьи Вейландов оказались глубже и темнее, чем она могла себе представить. И главное – теперь ей предстояло не просто разобраться с Топью, но и с огромной, смертельной обидой, что разъедала душу ее сестры.