Наряду с этой семейной неприятностью возникла еще одна, куда более существенная. Во время отсутствия Молли мисс Эйр отправилась на море вместе с пожилой матушкой и осиротевшими племянниками и племянницами. Первоначально поездка планировалась всего на пару недель, однако примерно на десятый день мистер Гибсон получил прекрасно написанное, безупречно оформленное, восхитительно сложенное и аккуратно запечатанное письмо. Мисс Эйр горестно сообщала, что старший племянник заболел скарлатиной и возникла высокая вероятность заражения младших детей. Она глубоко сожалела о печальных последствиях болезни: опасности, дополнительных расходах и невозможности вернуться вовремя, – однако ни слова не проронила о собственных неудобствах, а лишь робко и искренне извинилась за то, что не сможет приступить к своим обязанностям в назначенное время, и осторожно добавила, что, возможно, это даже к лучшему, поскольку Молли не болела скарлатиной, и возвращаться раньше положенного срока было бы неразумно и опасно.

– Разумеется, – подытожил мистер Гибсон и, разорвав письмо пополам, бросил в камин, где оно загорелось ярким пламенем. – Лучше бы у меня был дом за пять фунтов и ни одной женщины в радиусе десяти миль. Тогда, возможно, было бы куда спокойнее.

Очевидно, он совсем забыл о способности мистера Кокса создавать неприятности, хотя при желании смог бы найти причину в ничего не подозревавшей Молли. Возвещенное тяжким вздохом появление в столовой поварихи-мученицы, вошедшей, чтобы убрать со стола, вывело мистера Гибсона из состояния задумчивости и побудило к действиям.

Первым его решением стало оставить Молли в Хемли-холле на более долгий срок. Они очень хотели ее видеть, и вот, наконец, дождались. Миссис Хемли, кажется, ее обожает, да и сама девочка выглядит вполне довольной и даже более свежей и здоровой, чем прежде. Следующим решением было сегодня же съездить к сквайру и выяснить, как там и что.

Миссис Хемли он нашел лежащей на софе в тени огромного кедра. Молли порхала вокруг и под ее мягким и чутким руководством подвязывала высокие стебли ярких гвоздик и обрезала отцветшие розы.

– А вот и папа! – воскликнула девушка радостно, когда он подъехал к белому забору, отделявшему аккуратный газон и безупречный цветник от естественного парка перед домом.

– Пройдите через гостиную и присоединяйтесь к нам, – приподнявшись на локте, пригласила миссис Хемли. – Хотим показать вам розовый куст, который Молли собственноручно обрезала, чем мы обе очень гордимся.

Мистер Гибсон оставил лошадь в конюшне и через дом вышел на веранду, где вокруг стола, на котором лежали книги и брошенное рукоделие, стояли стулья. Почему-то ему очень не хотелось просить, чтобы Молли задержалась еще на некоторое время, поэтому он решил первым делом проглотить горькое лекарство, а уже потом наслаждаться восхитительным днем, ароматным воздухом и приятным общением.

Доктор сел напротив миссис Хемли, а дочь подошла и положила руку ему на плечо.

– Приехал попросить об одолжении…

– Говорю сразу, что согласна. Разве я не отважная женщина?

Доктор с улыбкой поклонился и продолжил:

– Мисс Эйр, давнишняя гувернантка Молли, написала сегодня, что один из ее маленьких племянников, которых она на время отсутствия подопечной повезла в Ньюпорт, к морю, заболел скарлатиной.

– Уже поняла вашу просьбу, так что можете не продолжать. Буду только рада, если визит этой милой девочки продлится. Разумеется, мисс Эйр не должна пока возвращаться, поэтому Молли непременно должна остаться у нас!

– Благодарю. Благодарю от всего сердца! Именно в этом и заключалась моя просьба.