В квартире на двенадцатом этаже Вика скинула шубку,
которую подхватил папа и повесил на плечики.
– Как тебе мое скромное убежище?
– Как правильно ты назвал. Убежище… Всегда хотела
узнать, во сколько ты нас с мамой оценил. Не прогадал.
Шикарно.
Вика села в мягкое кресло.
Юра сдвинул брови:
– Я не раз раскаивался в том, что так поступил.
– Сколько?
– Что сколько?
– Сколько раз? Сосчитать можешь? Я-то думала, что вся
твоя жизнь – сплошное раскаяние, как мамина боль.
– Я ждал этой встречи… Мммм… Как ты учишься?
– Я учусь хорошо. На одни четверки и пятерки, – дежурно
ответила дочка отцу.
– Как мама?
– Никак. Ее нет.
Юра пробормотал:
– Жизнь иногда диктует нам, а не…
– Это ты в новом ток-шоу услышал? Ты, пап,
мужик. Одним махом две жизни разрушил. Силища!
Можешь, про это шоу поставить.
– Я путевку для тебя купил… Во Францию.
– Ну да. Можешь себе позволить.
– Ты мой единственный ребенок…
Во входной двери щелкнул замок, и в квартиру вошли. Это
была Нелля. Она долго копошилась и вскоре появилась в
дверях комнаты.
Юра почему- то вскочил и с любезной улыбкой
представил:
– Вика. Моя дочь.
– А я поняла. Такая красавица… вся в папу.
– Вообще-то, она на маму свою очень похожа.
Нелля вскинула голову и быстро пошла на кухню.
– Спасибо, папа, – сказала Вика, – хотя бы здесь за маму
спасибо.
Девушка поднялась из кресла и направилась к двери.
– Я отвезу тебя, – Юра схватил мутоновую шубку.
– Да. Хотя бы до метро.
В лифте отец пытался оправдаться:
– А может, все так и должно было сложиться? Может, это
судьба? И мне не случайно встретилась Нелля именно в тот
момент, когда жизнь моя казалась мне скучной? Твоя мама
должна была понять…
Дочка посмотрела на отца:
– А может, грязные мысли подтягивают грязные поступки,
видя достойную почву? Наверное, липнет к липкому. И, пап, я не поеду во Францию.
На улице возле машины добавила:
– И до метро я дойду сама. Люблю снег.
И снег сыпал на город. Он украшал своей белизной крыши
домов, машин, шапки и воротники прохожих. Снег отбеливал натоптанную людьми грязь на дорогах, прикрывая следы множества ног. Куда вели эти следы? Откуда? Что оставили после себя люди, бесстрашно шагающие каждый к своей цели?
Кристина
—
Необходимо заполнить анкету.
Молодая женщина поднялась из-за стола и вышла из кабинета отдела
по персоналу, взяв вопросник о шести листах. Пройдя в
коридоре мимо нескольких кандидаток на эту же вакансию,
ожидавших своей очереди, прошла к только что
освободившемуся столику, взяла авторучку.
Обычные вопросы. Фамилия, имя, отчество, адрес,
фактический адрес, прежняя фамилия, если меняли, и по какой причине меняли, если меняли.
Вписав девичью фамилию, остро и болезненно осознала, что это ровно половина ее уже прожитой части жизни.
Половина ее сегодняшней. Неужели все так? И
именно с ней. Один вопрос вместил ответ,
продолжительностью в девятнадцать лет плюс еще
семнадцать.
«Образование»
– Высшее.
«Прежние места работы»
– Школьная столовая.
Да, действительно, с высшим образованием пришлось
искать работу ближе к дому, чтобы иметь возможность
растить ребенка.
«Причина ухода»
Рассказать о том, что пришла новая
шеф-повар, подруга директора, и такие дела проворачивать
стала, что и придумать невозможно. Однажды котлеты
приказала накручивать из испорченного фарша. Кристина
отказалась: «Сейчас вызову СЭС, и пусть они увидят, что Вы тут делаете!» Шеф-повар подбоченилась: «Вызывай. Я скажу, что ты лжешь, потому что я с тобой выручкой не поделились».
В графу Кристина вписала:
– Неудобный график.
«Семейное положение»
С каждым вопросом женщина ощущала себя все более и
более беспомощной. Неприкрытой. Приходилось затрагивать не просто информацию о себе, а касаться ран души, которые, итак-то с трудом удавалось спрятать под лохмотьями приветливости.