– Толик!!..

– Ты чего орешь? – тот выглянул из-за открытого капота.

– Меня возьмешь?

– В город, что ли? Да поехали! Подходи к автостанции. Место, так и быть, забронирую.

Повернувшись, Катя увидела, что и Володя проснулся, но, даже уловив конец фразы, спросонья не смог вникнуть в смысл.

– Куда это ты? – спросил он, зевая, – на «толпу»?

– А денег дашь? – Катя усмехнулась, заранее зная ответ, – пока у меня выходные, съезжу к тете Люде. Она говорила, что надо какие-то бумаги подписать… ну, для наследства.

– Это да, – согласился Володя, – ты с Толиком договорись, чтоб он тебя обратно забрал.

– Так он, небось, сразу обратно, а, думаешь, там все так быстро? Может, вообще, заночевать придется. Сам знаешь, в городе не то, что у нас.

– Это да, – Володя вздохнул, – ну, заночуешь у тетки – авось, не выгонит.

– А чего у тетки?.. – Катя выдержала паузу, провоцируя сцену ревности, но ее не последовало, и пришлось пояснить, – своя ж хата есть.

– Кашу Гришке я сварю, но ты уж постарайся за раз все сделать, – муж повернулся на бок, – и возвращайся побыстрее…

– А вы тут особо не похмеляйтесь, – скорее, для порядка заметила Катя, но Володя сделал вид, что ничего не услышал.

О том, чтоб «бронировать» место, Толика можно было и не просить – количество водителей едва ли не превышало число пассажиров, и Катя подумала, что эта работа совсем не такая прибыльная, как обещал Серега. (Когда они с Толиком уже отъезжали от ветхого павильона, именуемого «автостанцией», на площадке стояло аж четыре абсолютно пустых машины, и их водители лениво курили, высматривая потенциальных клиентов).

…Со скотиной, небось, та же фигня… – решила Катя.

Парней, сидевших на заднем сиденье, она знала в лицо (как, в принципе, и большинство жителей поселка), но не настолько хорошо, чтоб заводить беседу. Разговаривать с Толиком тоже было не о чем, поэтому она смотрела на черные поля; на фыркающие сизым дымом тракторы, словно жуки, ползавшие на горизонте; на березки, окрасившиеся в грустный золотой цвет.

…А интересно, как все это выглядело в 1634 году?.. Может, тогда тут и не было полей?.. Уж тракторов, точно, не было, и этой дороги, и автомобилей… Катя прикрыла глаза. Называемые предметы тут же исчезали с картины, оставляя… наверное, в свое время она недостаточно хорошо учила историю, чтоб представить себе жизнь в семнадцатом веке, поэтому не оставалось ничего – одна серая пелена спрессованного времени.

Казалось, прошло всего несколько минут, когда она услышала голос Толика.

– Пристегнись, а то эти городские гаишники…

Открыв глаза, Катя увидела, что дорога стала шире, и машин больше, а справа, в беспорядке разбросанные по чистому полю, возникли двух– и трехэтажные дома из красного кирпича. Их крыши уже вышли на границу далекого темного леса.

– Во, блин, понастроили! – вздохнул Толик с завистью, – пять лет назад ни фига ведь не было. И откуда у людей деньги?..

– Зарабатывают, – раздался сзади веселый голос, – это ж город, а не то, что у нас.

…Это город, – мысленно повторила Катя, и ей сделалось страшно, будто выбор уже сделан, и остается только, задним числом, оценить его правильность. Это ж оттуда, из-за черных полей, кажется, что земные блага, вперемешку с манной небесной, можно черпать здесь огромной ложкой; их на всех хватит – надо только решиться!.. Но черпать, наверное, тоже надо уметь, иначе б все давно перебрались сюда, и черпали, черпали…

Когда Катя училась в медучилище, подобного страха не возникало, потому что в пятнадцать лет человек способен адаптироваться к любой обстановке – это ж, вроде, еще и не жизнь, а так, просмотр вариантов. Но в двадцать, когда у тебя есть муж, два поросенка