>Фил. Хорошо, Жанна, я позову дворецкого. (Уходит и вскоре возвращается вместе с дворецким.)

>Дворецкий. Вы меня вызывали, ваше преосвященство?

>Жанна. Я вас вызывал. Проведите Божьего человека к выходу. Аудиенция окончена.

Папский дворец в Риме. Где-то в папской базилике поет хор и играет орган. Две прислужницы украшают цветами покои Папы.

>Первая прислужница. Папа останется доволен. Цветы – единственная роскошь, которую он позволяет во дворце.

>Вторая прислужница. Мог бы к своему сорокалетию одеться понаряднее.

>Первая прислужница. Я заглядывала на кухню. Опять уха да пресные лепешки.

>Вторая прислужница. За три года, что он сидит в папском кресле, дом наш оскудел, совсем утратил былую роскошь и величие.

>Первая прислужница. Служивые из дворца бегут.

>Вторая прислужница. Как не бежать! Встает в пять утра, и чтобы все уже были на ногах.

>Первая прислужница. Добро бы, если только служба. Так еще и учебой замучил. (Передразнивает.) «Знания – сестра веры. Они дополняют друг друга и помогают понять смысл жизни». Да зачем верующему знания? За него Господь все решит. Так нет, изучай движение звезд на небе да всякие другие премудрости. А если что не так, не по нему усердие – наказания не избежать.

>Вторая прислужница. А ведь совсем молодой еще. Всего сорок лет.

>Первая прислужница. Сорок, а выглядит на все шестьдесят. Это все потому, сестра, что он без женщины. Если мужчина живет без женщины, он всегда всем недоволен. У него внутри соки закисают и превращаются в желчь.

>Вторая прислужница. Если за женщиной вся загвоздка, можно бы поправить дело.

>Первая прислужница. Пробовали уже. Была одна такая, храбрая да смазливая. Теперь на острове в монастыре на строгом режиме живет.

>Вторая прислужница. А чего же он нас при себе держит и мужчин до себя не допускает?

>Первая прислужница. Это его папская тайна. Может, какой монах на него в молодости покушался. Он ведь, говорят, из монастырских. А там, сама знаешь, нравы какие. Раздевается-то сам, без сторонней помощи. Мы ему только – постельное белье сменить, пыль смести, свечки зажечь да воды для умывания приготовить.

>Вторая прислужница. Хоть бы по попке когда шлепнул! Спасибо, говорит, вы свободны.

>Первая прислужница. Никак идет!

Входит Папа Иоанн. Не без труда узнаем мы в нем Жанну. Черты лица заострились. Кожа приобрела серый цвет. На лбу, у переносицы залегли глубокие морщины. И лишь глаза светятся по-прежнему.

Папу сопровождают кардиналы.

>Папа. Благодарю вас, святые отцы, за ваши поздравления, но прежде всего за ваше служение Господу.

>Кардиналы. Да хранит вас Бог, ваше святейшество, на благо Римской католической церкви!

>Папа. И вас благодарю, любезные сестры, за цветы и заботу обо мне. Цветы – это хорошо. Вот только розы уберите. Розы не надо. Они с шипами.

>Первая монахиня. Как вам будет угодно, ваше святейшество. (Убирает розы.)

>Папа. Вот и хорошо. Вы свободны, любезные сестры. (Дождался, когда женщины уйдут.) А вас, святые отцы, я бы просил задержаться для небольшого, но серьезного разговора. Там-то, в парадной зале, этикет да славословие, а здесь и поговорить можно. Займите места, святые отцы.

Кардиналы рассаживаются на лавках.

>Папа. Вот уже какой год, господа кардиналы, длится война с мусульманами. Проливаются реки крови. Люди озверели в войне. Убийство и насилие стало смыслом жизни тысяч и тысяч людей.

>Кардинал Италии. Это священная война, ваше святейшество. Это война за спасение Гроба Господня. Мы утопим неверных в их собственной крови!

>Папа. В войне проливается кровь не только мусульман, но и христиан.

>Кардинал Италии. Кровь христиан, пролитая за Господа нашего, – это священная кровь!