«Мне всё равно не жить в этой стране! – мелькнуло в её мозгу, и Настя моментально улыбнулась тому, как далеко простирались её мечты: – Какая самонадеянность! – пока даже не маячила надежда перебраться за пределы этого государства. – Что ж, поживём – увидим. А теперь домой спать».

Довольная своим настроением и не слишком озабоченная репутацией, она быстро добралась до дома. Уснуть так и не получилось, так как вскорости раздался телефонный звонок. Металлический голос Сони, едва высказав слова приветствия, начал давать указания:

– Настя, пожалуйста, если увидишь в баре моего знакомого Илью, попроси, чтобы он мне позвонил. Ты должна его помнить, высокий голубоглазый блондин.

И начала быстро диктовать свой немецкий номер. Настя механически записала цифры и положила трубку, оборвав этот властный голос на полуслове.

Она в очередной раз опешила от Сониной наглости и своего слабоволия, которое было чем-то вроде долга благочестия. И как сейчас поступить? Она прекрасно поняла, о каком блондине идёт речь. Лишь вчера их взгляды перекрестились и зацепились друг за друга.

Вечером следующего дня навалилось какое-то ненужное волнение. Перед тем как выйти из дома, Настя всё же положила в сумочку номер телефона для Ильи.

Народу в баре было много. Она уже отослала от себя несколько неугодных личностей. И теперь неспешно огляделась по сторонам и всем корпусом повернулась к высокому, с грузной фигурой американцу. Интерес у мужчины был нескрываемый, и он нагло уселся рядом, даже не спрашивая разрешения. Немедленно принялся заказывать дорогие напитки и прощупывать почву.

К концу вечера он с трудом верил своему везению, когда узнал, что у него есть шанс приятно провести ночь. Даже залился краской и растерялся от неожиданной радости, при этом решительно отказываясь понимать многозначительные намеки.

Когда же всё прояснилось, скорчил такую физиономию, словно ему под нос подсунули протухшие овощи, и настолько повысил голос, что Настя невольно заподозрила, что в детстве его не научили быть вежливым. Он громогласно произнёс длинную речь о том, что проституция является самым большим в мире злом, и эти дамочки развращают молодых и совращают порядочных граждан.

– Почему это я обязан платить? Женщине должно быть за удовольствие провести со мной ночь! – с самодовольным видом почти дошёл до крика штатник.

Гости бара с недвусмысленными улыбками повернули головы в их сторону. Официантка сделала жест рукой, пытаясь утихомирить разбушевавшегося гостя.

– Конечно! Как тебе угодно думать о своей персоне, – Насте не хотелось обострять обстановку, но желание оставить за собой последнее слово победило: – Однако здесь не благотворительная ярмарка.

– Все проститутки под этой крышей? – не желал верить заокеанский гость.

Настя обвела взглядом бар, чтобы убедиться, насколько много здесь посторонних, и, удостоверившись, что негусто, заверила:

– Девяносто девять процентов.

– Просто безобразие какое-то! Нет чтобы эту энергию в другое русло направить! – выкрикивал прерывающимся от возбуждения голосом мужчина, и изумление вытянуло его лицо, превратив в забавную физиономию.

– В другом русле не течёт, – рассмеялась Настя и отодвинулась подальше. После чего добавила: – Если твои финансы поют романсы, я в этом не виновата.

Гость на глазах покраснел от злости и заявил, что при желании может купить этот бар со всеми потрохами.

– Жаль, что с желанием заминка, – не без подвоха парировала Настя и задумалась на тему «потрохов».

Американец от подобных шуток окончательно раскипятился, и дело могло принять неприятный оборот, но тут охранник положил ему на плечо свою широкую ладонь, тем самым надевая смирительную рубашку. После чего гость ринулся из бара, словно спасаясь от чумы. Официантка пустилась вслед за беглецом, чтобы получить деньги по счёту, о котором он в припадке возмущения напрочь забыл.