Спасибо, лес, за тишину
И чистоту в душе усталой…
В твоих объятьях отдохнув,
Она светлей и лучше стала.
Спасибо, лес, за каждый звук —
Звенящий голос птиц незримых…
За то, что ты мне стал как друг —
Надёжный и необходимый.
Спасибо за листвы вуаль,
Сквозь ветви – небо голубое.
За то, что времени не жаль.
За счастье – быть самой собою!..
«Дороги ведут куда-то…»
Дороги ведут куда-то…
Куда? Отыщи ответ!
Туда, где ладонь заката
Несёт уходящий свет.
Туда, где шмелиным басом
Полуденный дышит зной,
Где кóмпасом и компáсом
Указан твой путь земной.
Дороги ведут сквозь годы,
Сквозь толщу прошедших дней,
В соседские огороды,
Где сливы всегда вкусней.
Туда, где крапива жжётся,
На коже огнём горя,
Где в чистой воде колодца
Полощет бельё заря…
Дороги ведут из дома,
Но снова спешат вернуть
Туда, где такой знакомый
Из детства проложен путь:
Там сладостью манят сливы,
Прохладой ― листва ракит…
Там вечный огонь крапивы
На сердце твоём горит.
«Я возвращаюсь в старый сад…»
Я возвращаюсь в старый сад,
Где яблок сморщенные лица
С кривых ветвей в глаза глядят —
Не откреститься.
В них столько яблочной тоски,
Что скоро уксусом забродят.
Они не кислы, но горьки
В своём исходе.
Прижмусь щекой к сухой коре,
К морщинам грубым и глубоким,
Как будто в яблоне-сестре
Мои истоки.
В траву, как в вечность, упадёт
Ньютонов шар, как детства символ.
Но я поднять запретный плод
Уже не в силах.
ПЕСЧИНКИ
Имя боли
У каждой боли, выжженной на сердце,
Есть имя. И ему забвенья нет.
Так помнит нерождённого младенца
Любая мать спустя десятки лет…
И вдруг услышав то, родное, имя,
Что называла, гладя свой живот,
Почувствует, как боль её обнимет
И в ней опять слезами оживёт…
Так вздрагивает женщина в разводе
От имени, влетевшего в окно.
И снова боль в её душе забродит,
Как бродит в бочках терпкое вино.
Живёт рефлекс, заученный настолько,
Что шрамы сердца помнят хлёсткий кнут.
И ты живёшь – уверенно и стойко,
Пока то имя вслух не назовут.
Та женщина…
Та женщина помнит, какою была:
Девчонкой с веснушками рыжими.
Ей комната в доме казалась мала,
И небо малó над крышами.
Она улыбалась, и солнце в ответ
Лучами ласкало скромницу.
И юноши, глядя восторженно вслед,
Мечтали с ней познакомиться.
Но нужен был космос! Мечты! Чудеса!..
А вовсе не парни местные.
И белые искренние паруса
Казались неинтересными…
Девчонка не знала, что важен не цвет,
А долгим ли будет плаванье.
…Янтарных веснушек пропал и след,
Все юноши – в дальних гаванях…
А женщина помнит, какой была…
И плачут глаза уставшие.
Под старым пальто – два больших крыла,
Ни разу не полетавшие.
«Видишь женщину? Смотрит затравленно…»
Видишь женщину? Смотрит затравленно…
Вьются вены, как сытые змеи.
Крылья столько веков не расправлены —
Потускнели.
Бороздами морщины, как трещины.
И на маленьком сердце – они же.
Посмотри на неё… Видишь женщину?
Я – не вижу.
Листья
Золотыми словами осени
Липы спорят о пустяках.
Облака сизых птиц подбросили
И, поймав, понесли в руках.
Дни ложатся, как листья в лужицы,
И теряют былой окрас.
В венском вальсе планета кружится,
Пригласить забывая нас.
И летят, как листва, мгновения —
Мы пускаем их с молотка.
От рождения до забвения —
Жизнь пугающе коротка.
Разномастные, разноликие —
Ветер листья сорвёт опять…
Мы не станем с тобой великими,
Но достойными можем стать.
Дни на тонких ветвях не держатся,
Сколько ни повторяй: «Держись!..»
Скоро дворник пройдёт под деревцем
И сметёт их в охапку «жизнь».
Песчинки
За годом год в часах песочных
Струятся времени крупицы.
Всё меньше планов долгосрочных,
Всё больше – в памяти хранится…
Уходят дни песком сквозь пальцы,
Но мы в житейской круговерти
Себя ведём как постояльцы
И думать не хотим о смерти.
На побережье строим замки,