– Хорошо. Спасибо, – благодарю работника скорой помощи.

Вот тоже работа у человека. Не успеваю подумать об этом, как из кабинета выглядывает медсестра и приглашает Бессонова войти. Я подхожу тоже.

– Вы с ним?

– Да, мы вместе, – отвечаю и замечаю, как Павел удивлённо вскидывает брови.

Невольно задерживаю на мужчине взгляд. Оказывается, мой сосед довольно-таки привлекательный, когда не изображает из себя героя-любовника.

«Да не брошу я тебя, иди уже», – «отвечаю» взглядом. Что уж теперь. Мы в ответе за тех, кого… покалечили.

Вздыхаю и опускаюсь на скамью для посетителей из соединённых между собой металлических конструкций в виде стульев.

На самом деле я очень сильно переживаю, что нанесла вред чужому здоровью, потому что силу приложила максимальную. На тот момент мне казалось это единственным верным решением. А вышло всё… По-дурацки всё вышло. Но даже после этого Павел решил меня выгородить. Благородно с его стороны, конечно, но это ещё раз указывает на ужасную ошибку с моей стороны. И как меня так угораздило?

Стараюсь не думать о плохом. Вообще ни о чём не думаю. Переживать заранее нет смысла. Тут либо всё обошлось, либо не обошлось. Что вероятнее, учитывая потерю сознания.

Резко встаю, как только Павел выходит из кабинета.

– Вот, – показывает на кучу бумажек в своих руках. Забираю у него и просматриваю направления.

– Может, ну это всё? – предлагает, недовольно сморщившись.

– Нет, Павел, нужно пройти обследование.

– Наташ, ну я, правда, чувствую себя нормально, – объясняет и ведёт себя совсем по-другому. Как нормальный человек. Это куда лучше, чем его предыдущие образы. – Представляешь, сколько на это потребуется времени? – смотрит, пытаясь разжалобить.

– Не так много, как ты думаешь, – легко перехожу на ты.

– Вася там один, – давит на нужную кнопку.

– Если это такая отговорка, то ничего не выйдет, – серьёзно смотрю на соседа. – Раньше начнёшь… – не договариваю известную поговорку.

– Что же ты такая несговорчивая, Наталья, – бурчит.

Мимо проходят две девушки в медицинской одежде, и ему ничего не остаётся, как шагнуть ближе, чтобы пропустить медиков. На близость я не обращаю внимания, но замечаю, что мой сосед словно невидимым магнитом притягивает к себе женское внимание. Я уже успела заметить, что мужчина не только красив внешне, но ещё и очень обаятелен. Убийственная смесь для женских сердец. Возможно, именно поэтому, он и вёл себя так, что избалован женским обожанием.

– Вам помочь? – обращается к Павлу одна из медсестёр, посылая Бессонову выразительный взгляд.

– Нет. Спасибо. Мы сами справимся, – отвечает мой сосед, даже не удостоив девушку взглядом. Как-то нетипично, учитывая его предыдущую любвеобильность.

Девушка сжимает губы и уходит.

– Наташ, давай поедем домой, а? Ну не люблю я врачей. Честно, – признаётся по-простому, словно мы знаем друг друга уже много лет, а не познакомились чуть больше двух часов назад. Причём и знакомство-то приятным не назовёшь ни с какой стороны.

– Поедем, – соглашаюсь. – Но только после… – показываю на направления. Смотрю на кабинет, написанный на верхнем бланке, и показываю Бессонову на длинный коридор. – Нам туда, – иду первая, в надежде, что он пойдёт следом.

– Вот за что ты так со мной? – прилетает мне в спину.

Оборачиваюсь и невзначай роняю:

– За секс на диване, с которого ты так неудачно упал, – напоминаю, и Павел спотыкается на ровном месте.

16. Глава 16

Павел

Какая же Наташа всё-таки красивая… Высокая, стройная, идеальная. Желанная до боли.

Подношу руку к лицу и касаюсь пальцами бархатной кожи щеки. Снимаю, наконец, эту чёртову оправу, скрывающую яркий блеск серо-зелёных глаз. Тону в их омуте без шанса на спасение. Безмолвно шепчу самое нежное имя. Пальцы сами скользят дальше и находят шпильки, удерживающие строгую причёску. Освобождаю из плена русые пряди, и они водопадом спадают по плечам. Такие живые, настоящие… Пропускаю сквозь пальцы нежный шёлк, наслаждаясь ощущениями. Не могу остановиться, глажу гладкие волосы и подношу их к лицу, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат. Как можно прятать такую красоту в безликий пучок? Бережно, как самую хрупкую драгоценность, заправляю их назад и взглядом задерживаюсь на плотно сжатых губах… Но я уверен, что им тоже нужна свобода… Они так манят, что всё перестаёт существовать. Тянусь к желанным устам и хочу попробовать их на вкус…