– С чего ты решила, что я уезжаю из-за Вероники?

– А из-за кого?! – не унимается Улька.

– Не из-за кого, а из-за чего, премудрая ты наша. Мам, ну хоть ты скажи ей, – прошу ма, но та лишь качает головой и разводит руками.

Видимо, мне повезло, что я не застал сестрицу дома, когда приезжал к ним. А, может, наоборот, не повезло.

– Ты думаешь, я не видела, что эта расфуфыренная общипанная курица к тебе припёрлась?!

Сдерживаю смешок. У Ульки особая, трепетная, «любовь» к Веронике. Но говорить сестре, что Ника совсем не похожа на общипанную курицу, – что тушить пожар бензином.

– Нет, Уля. Вероника здесь ни при чём.

– Ага! Так я и поверила! – всплёскивает руками как старая бабка. – Зачем она приходила? – впивается в меня грозным и ревнивым взглядом. Не девушка, а фурия настоящая. Мне заранее жалко того бедолагу, который её полюбит.

– Понятия не имею.

– Да? А о чём же ты тогда с ней ворковал? – продолжает допрос, хитро прищурившись.

Ой, лиса! Только меня на этом не поймаешь.

– Мне другое интересно, где была ты, что всё видела, но, – поднимаю вверх указательный палец, – при этом не подошла? – отвечаю вопросом на вопрос.

Нападение самая лучшая защита, и это срабатывает – Улька теряется.

– Не хотела вам мешать, – лепит, я уверен, первую пришедшую в голову отмазку и сбавляет свой воинственный пыл.

Та-ак, а вот это уже интересно! Беру себе на заметку. В отличие от той же Лизы, сестры Вероники, Ульяна настоящая зубрилка. Она заканчивает последний курс в медицинском колледже и кроме медицинских справочников её ничего не интересует. И вдруг «не хотела мешать»? Скорее всего, не хотела, чтобы её видели. Это больше похоже на правду. Была бы с девушкой, это её явно не остановило бы.

– Чтобы ты, и не захотела оторваться на Веронике? Не ве-рю!

– Тоже мне, Станиславский нашёлся! – фыркает, но предусмотрительно отступает ближе к маме.

– Может, хватит вам уже? – вмешивается мама. – Уля, иди собери на стол. В кои-то веки поужинаем вместе.

Сестра послушно ретируется, показав мне язык.

– У нас появился ухажёр? – спрашиваю у мамы и киваю вслед, когда Ульянка уходит на кухню.

– Да какой там ухажёр, – вздыхает мама. – Это она, дурочка, вбила себе в голову не пойми что…

– Так, может, мне стоит поговорить?

– Ты думаешь, она тебя станет слушать?

– Я не про неё, а про профессора этого, или кто он там?

– Не знаю я, Паш. Она же потом тебя возненавидит, что вмешиваешься в её личную жизнь.

Такое не исключено. Но пусть лучше меня, чем наделает ошибок и будет ненавидеть всех мужиков. А меня всё равно простит.

Ужин проходит легко. Ульянка, не умолкая, рассказывает истории со своей первой практики. И даже когда у неё звонит телефон, с высвеченным на экране: «Д. А.», легко отмахивается и сбрасывает вызов.

***

В родной аэропорт приезжаю заранее, чтобы попрощаться с коллегами и друзьями. Мама стоит в стороне. Оставляю всех и обнимаю самого дорого человека.

– Мам, ну ты чего? Я же сто раз уже летал. Наши не уронят, даю слово, – пытаюсь пошутить.

– Не обращай внимания. Сейчас пройдёт, – смахивает слезу.

– А Заноза где? – не успеваю спросить, как на меня налетает Ульяна.

– Думал улететь без меня? Не дождёшься! – виснет на шее.

– Куда ж я без тебя, – обнимаю сестру и поднимаю, отрывая от пола. – Веди себя хорошо.

– Специально не буду, – шмыгает носом, уткнувшись в грудь.

Не могу выносить женские слёзы.

– Улька, ты мне пальто намочить решила?

– Угу. Будешь мокрым и сопливым, – бубнит, не поднимая лица.

– Ты там заговор что ли шепчешь? – шучу, прекрасно зная, что во всю эту чепуху она не верит.

– Защиту ставлю от всяких стюардесс, чтобы не окольцевали, – неожиданно реагирует не так, как всегда. Обычно Уля проводит целую лекцию о ненаучности таких методов.