То одиночество – единственный выбор.

Я верю, что если очень захочешь,

То можно и трижды войти в одну реку…

Израненным человеком, но можно.

А для нас – ничего сложного.

Мы вместе сильнее Атланта,

Могущественнее Минотавра,

Только тебе захотеть надо – вместе.

Вызываю, призываю тебя, как демона:

Отзовись, объявись – и переверни

Нечеткость, безликость, бесцветные звуки-ублюдки,

Которые окружают меня повседневно.

Я без тебя устала,

Ну когда же и ты без меня – тоже?

Без тебя скверно, серо, упаднически и невозможно.

Ты как порывистый ветер:

Любишь урывками. —

Мне же так тяжело

Понимать отрывками.

Мне нужна целая ты.

То в восхищении,

То раздражаешься —

И от перемен таких вовсе не маешься.

Я, кажется, уже так настрадалась,

Что люблю тебя просто – любой.

Ну давай, может быть, чуть-чуть постараемся

И с порывами как-то справимся?

У любой истории близости

Есть завязка, развитие.

Кульминацию мы прошли,

Но финал не всегда очевиден ведь…

Ты так и не дошила мне обещанного зайца…

Он остался без глазок.

А был ли вообще этот зайчик?

Мне кажется, нет, что мальчик…

О чем ты думала, когда шила лапки?

Как я обнимала тебя украдкой,

Пока заняты люди своими делами,

Впивалась в твой шелк руками?

А ушки, наверное, ты представляла,

Как я слушала тогда тебя в ресторане,

Не в силах отвести от тебя взгляда

Бесстыже-стыдливого разом?

И думаю, у зайки могли быть шортики:

Ты любила меня очень заботливо.

Жаль, что зрение у зайчонка отсутствует:

Зайка все слышит, но ничего не чувствует.

Выбирая цвет ковролина в прихожей,

Я пыталась найти на тебя похожий,

Чтобы сразу при входе в квартиру,

Ты встреча меня улыбкой,

О которой сама не подозреваешь,

Но любовью встречаешь.

Полки под стать твоим тонким линиям:

Безупречно красивые, по содержанию сильные.

И большое зеркало истеричное,

С которым у вас нет отличий.

К нему два пуфика ярко-красных,

Подвесная люстра играет оранжево.

И профиль красной женщины с носиком,

Вздернутым колким вопросом,

Довершает мою прихожую,

Так на тебя похожую.

На тебя не приклеишь этикетку. —

Ты, моя меткая!

Когда спрашивают: «Чем она Вас так взяла?

Что, такая особенная?» —

Такие вот онанистские вопросы

Не применимы вовсе.

«Особенная», «лучшая», «совершенная» —

Это ж смешно! (И не верно).

И не хороший ты человек,

И не расписная красавица,

Ты та, кого я люблю, – одна.

При любых обстоятельствах.

Доверяй мне, как я доверяю тебе:

Ты же главное для меня на Земле!

Предавать унизительно мне тебя —

Я решила остаться одна.

Никого не впускаю ни в тело, ни в сердце.

Время проходит, ты ж безупречна.

Плевать на раны, ранки, разбитость,

Колкости, жесткости, рвущий цинизм.

Если я тебя встретила и полюбила,

Лишь для того, чтоб прибавить силы.

Читай, наедайся, езжай по странам,

Я же – всегда есть в твоем кармане.

И если захочется плакать, бывает,

Приходи, не звоня, – обниму печаль.

Не скучай по мне, никогда не тревожься:

Ты есть на свете – и это множество

Дней, любовью во тьме проносящихся,

Воспоминанием грусть освещающих.

Я всегда у тебя – ничего не бойся,

Даже если ты никогда не вернешься.

Давай пять минут полежим и не будем спорить:

Близость тел разрешает много вопросов.

Ну зачем же ты так серьезна?

Ссориться – глупость, нам не положенная.

Прижимайся сильней и перестань превращать в баталию вечер,

Пусть мы не безупречны, но бесконечны.

Нам дарована радость двоих таинства —

Стоит ли обижаться?

Тоска по тебе разрывает связки.

До безобразия

Мне не хватает тебя!

Знаю, ты влюблена

В очередного пассажира безусого…

И я не трушу —

Трублю, что люблю тебя.

Вопреки, несмотря.

Встреча с тобой дарована небесами,