Избавиться от ощущения темного взгляда было еще сложнее.

Даже под водой я чувствовала его и ничего не могла с этим поделать.

Купание в чудесном гроте должно было принести успокоение и даже освобождение от тревог и сомнений, а вместо этого стало настоящей пыткой.

Вынырнув в очередной раз, я поняла всю тщетность своих попыток и повернулась к Хоторну.

– Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу порядочность? – спокойно спросила у него.

Словно мы были не в воде, а на светском приеме.

– Разумеется.

– Тогда не могли бы вы отвернуться, я хочу выйти на берег.

– У меня есть идея лучше, – вдруг заявил Хоторн и стремительно поплыл в сторону берега.

– Что вы делаете? – ахнула я.

Мужчина, в отличие от меня, смущений не испытывал и о порядочности не спрашивал.

Надо было отвернуться.

Сразу же!

Но я не смогла.

Замерла, зачарованно наблюдая, как он медленно выбирается из воды, как постепенно обнажаются его широкие плечи, сильная спина, плавно переходящая в узкие бедра…

Нет, здесь я всё-таки отвернулась, резко крутанувшись на месте и едва не захлебнувшись соленой водой, которая попала в рот и нос.

Кожа на лице и шее не просто горела – она пылала. Сейчас я, наверное, очень сильно походила на помидор и чувствовала себя так же.

Плеск воды, шуршание одежды и насмешливый голос, от которого привычно переворачивалось всё внутри:

– Можно смотреть.

Но я не спешила поворачиваться.

А вдруг у нас разные понятия о приличиях, и он всё еще не совсем одет?

– Ну же, Рин, вы же такая смелая и храбрая, неужели сейчас испугаетесь?

– Я вам не доверяю.

– Смущать вас я больше не стану, – пообещал Хоторн.

– И я должна вам верить?

– А почему нет?

Его вопрос так и остался без ответа.

Глубоко вздохнув, я медленно повернулась, готовая в любой момент отвернуться и закрыть глаза, но этого не понадобилось.

Тёмный действительно оделся. Надел брюки и рубашку, хотя тесемки не завязал, и теперь в глубокой прорези можно было рассмотреть часть обнаженного торса, тяжелый кулон из темного камня, который висел на веревочке.

Но не это удивило меня.

Мужчина держал на вытянутых руках моё полотенце, словно приглашая…

– Прошу, – усмехнулся Коннор, наблюдая за реакцией на свой поступок. – Не переживайте, смотреть не стану.

– Я… не надо… я сама.

– Так удобнее. Смелее, Рин Монрей.

Мужчина последний раз взглянул на меня и отвернулся, продолжая удерживать полотенце, словно проверяя степень моей безрассудности.

Боги, я сама не знала, на что способна, как далеко готова зайти, чтобы доказать ему и себе, что другая.

Но я двигалась вперед. Сначала плыла, потом шла по мокрым камням, не сводя глаз с лица мужчины, зная, что Коннор не смотрит, и…

…страстно, безумно желая, чтобы он повернулся и увидел меня вот такой.

Я сама себя ненавидела за эти чувства, но ничего поделать не могла.

Еще шаг вперед, и вода уже доходила лишь до колен, почти полностью обнажив меня.

Он слушал и слушал.

Это видно было по частоте его дыхания, которое внезапно участилось, по напряженным мышцам я чувствовала, как сама остро реагирую на происходящее. Как с трудом дышу.

Я уже выбралась на берег, и между нами была всего пара метров. Подойти ближе не рискнула, протянув руку, схватила полотенце и тут же укуталась в него, будто в кокон завернувшись.

Он повернулся очень медленно, или я совсем потеряла чувство времени.

Повернулся и просто посмотрел.

Странно, но его глаза из пронзительно-черных вдруг стали золотистыми.

– Всё? Проверка закончена? – хрипло спросила у него, дрожа то ли от холода, то ли от всего произошедшего.

– Замерзли, – отрывисто произнес Тёмный. – Надо вас согреть.

– Не надо, – попыталась возразить я, переступая с ноги на ногу.