– Стирают память?

– Да. Частично. И только о недавних событиях. Это новый арсенал психиатров и психотерапевтов при работе с посттравматическими расстройствами - ПТСР. Они уверены, что методика одна из лучших и самая прогрессивная.

– То есть… Если ты получил травму от какого-то ужасного события, его просто стирают из памяти?

– Да. Но для эффекта препарат должен оставаться в крови постоянно. Понимаешь?

– Всегда?

– Ежедневно и ежечасно. Он будто бы блокирует ту часть памяти, мозга или чего-то еще. Но есть один момент. Мозг подвижен и способен замещать утраченные функции.

– Память все равно способна вернуться?

– Да. Поэтому, пока заблокирована причина ПТСР, пациента психологически готовят к возвращению страшного события в его жизнь. В этом и заключается терапия. Он возвращает себе память уже будучи подготовленным к травмирующим обстоятельствам и переносит их легче.

– Но… если предположить, что Эрделла держат на таких препаратах… Допустим, он забыл про катастрофу… Почему он не возвращается к нам?

– Хороший вопрос. И еще что интересно. Что они намерены делать, когда Эрделл все вспомнит? А он вспомнит. Это неминуемо в любом случае.

– О, боже!

– Не паникуй! Если они не убили Форенса сразу, а это можно было сделать множеством способов, значит, он им зачем-то нужен. Нет ничего проще, чем избавиться от кого-то в момент масштабной и неконтролируемой катастрофы. Например, взорвать спасательный челнок и сказать, что все случилось из-за столкновения со звездой. Никто никогда не сможет доказать обратное! Потому что плазма чужих звезд нам неведома…

– То есть, он им нужен…

– Да. Как генерал. Воин. Специалист, каких мало в военном деле. Эрделл бесценен.

– Но если восстановится память…

– Видимо, они знают, как сделать так, чтобы этого не случилось.

– И все-таки! Почему он к нам не вернулся?! Если Эр ничего не помнит про катастрофу с «Гаа-тлом», как не знают про нее многие спасшиеся с «Птицы счастья» члены экипажа… Почему его не отпустят домой?

– Не знаю. Возможно, боятся, что родные стены помогут нервной системе Форенса справиться с препаратом. А может, еще по какой-то причине. Может, требуется постоянно контролировать его нервные импульсы. Или ему в мозг вживили что-то, что не дает памяти вернуться, а у нас, на базе, об этом узнают. Вариантов масса. Но это уже большой шаг.

– Но если Эра держат где-то в правительственных застенках… Как мы туда проберемся?

– Посуди сама. Он нужен содружеству. А что это значит?

– А-а-а! Это значит, что он на свободе! Но почему-то не может вернуться к нам!

– Следовательно, нам надо искать кого-то, кто недавно был серьезно ранен или пострадал в некой катастрофе. Он фельрианец. У него огромный опыт военного. И он занимается чем-то секретным, поскольку про него не пишут в новостях и не трубят по визорам. Ну ты же знаешь, как у нас любят рассказывать про героев, про тех, кто пострадал в миссиях и прочее. А тут – полнейшая тишина.

– Нам стоит думать о правительственных секретных объектах, похожих на Ледяной?

– Да! Но, скорее всего, расположенных где-нибудь на другом конце Галактики. И таких, чьи коллективы невыездные в целом. То есть, зачастую сидят на своих базах. Вроде МЧС, испытателей всяких там новых технологий и прочее…

– Я пороюсь и постараюсь найти варианты. Попробую тайно привлечь Грента. В конце концов, они с Эрделлом дружили… Но ощущение, что таких мест очень и очень много и искать можно столетиями, если не повезет…

Я тяжело и обреченно вздохнула. Разгадка пропажи мужа была так близко, а он сам выглядел таким далеким и недоступным. Сглотнула, давясь слезами бессилия и заставляя себя успокоиться.