Вместо домработницы на кухню влетела, если так можно выразиться об огромной Жанет, свекровь и, плюхнувшись на стул, запричитала, хлопая себя по пухлым коленям. Поначалу я искренне удивилась, решив, что она переживает за бедного Гилберта, но уже со второго выкрика поняла, что Жанет убивается не по повару, а по ужину. Всунув ей в руки стакан с водой, я уверенно сказала:

– Мама, ужин будет даже лучше, чем обычно. Не волнуйтесь. Ваши подружки сначала проглотят языки, попробовав куриный бульон с домашней лапшой, а потом и вовсе умрут от зависти, отведав запеченную баранью ножку под чесночным соусом с розмарином и тимьяном. Если кто из них и доживёт до десерта, то они просто повесятся от райского наслаждения, только увидев «Тирамису».

– А салаты? Гилберт приготовил салаты? – свекровь всё ещё была готова разрыдаться, хотя мои слова о подругах ей явно понравились.

– Три вида салатов уже на столе. Сейчас я перелью бульон в супницу и можно будет звать гостей, – я старалась говорить чётко и отрывисто, чтобы не дать Жанет ни малейшей возможности устроить истерику.

– А белое вино?

– Мама, к бараньей ноге мы подадим красное вино. А на десерт ликёр.

– Но я хочу белое вино! Холодное белое вино! Неужели никто не догадался поставить пару бутылок в холодильник? – Жанет не теряла надежды устроить показательный концерт.

Широко распахнув дверцу холодильника, я показала выстроившиеся на полке бутылки, среди которых было и белое южноафриканское вино.

Увидев батарею из слегка запотевших бутылок, свекровь мгновенно успокоилась и, как ни в чем не бывало, спросила:

– Ольга, что там у вас слышно про убийство посла? Нашли убийцу?

Я чуть не выронила половник из рук. Никак не могу привыкнуть к резким сменам настроения Жанет, вот и сейчас она меня застала врасплох своим вопросом.

– Кажется, никого ещё не поймали, – а сама подумала, что незачем посвящать свекровь в моё личное расследование.

– Ольга, только ты никому не говори, но я точно знаю, кто её убил, – таинственным шёпотом продолжила Жанет, снова удивив меня.

Отложив в сторону половник, с помощью которого я переливала суп из кастрюли в фарфоровую супницу, внимательно посмотрела на свекровь, стараясь понять, шутит она или говорит серьёзно.

– Да, да. Я хочу завтра позвонить брату Борасы и сказать ему, что всё знаю, – она кивала в такт своим словам, тряся подбородком.

– И кто же убийца? – выдавила я из себя, еле сдержав смех, представив вытянувшееся лицо дяди Виктора, который только сегодня пристроил меня «практиканткой» в следственную группу, а завтра узнает от жены брата ещё и имя убийцы. Да уж, наше почтенное семейство бизнесменов превращается в доморощенных пинкертонов.

– Разве это не ясно? Конечно же, любовник! Кого могла женщина впустить ночью в дом? Только возлюбленного!

– И вы знаете его имя? – я слегка засомневалась в моей версии смерти посла Эльсеке.

– Откуда, милая, я могу знать такие детали?! – воскликнула Жанет. – Но я твёрдо убеждена, что это служащий посольства. Молодой и импозантный мужчина. Ох, посол была примерно моего возраста, а в этом возрасте, дорогая, нам нравятся мужчины средних лет с огоньком в глазах, горячие, необузданные мачо, способные на безумные поступки, ревнивые как сотня буффало…

В этот момент я увидела мужа, стоящего в дверях кухни с пустыми бутылками из-под пива, и ляпнула первое, что пришло на ум:

– И мне тоже понравился этот фильм, мама!

– А причём тут… – Жанет тоже заметила Джонатана. – Да, там такой актёр был, ну, я его уже описала тебе, в которого были влюблены все дамы в городе. Только я не помню названия фильма. Ты не знаешь, Джонатан, как называется мексиканский сериал, где играет такой красивый мачо с горящими глазами? – обратилась мать к сыну с самым невинным видом.