И тут мне стало страшно. Что я не так сказала?!

41. Глава 41

- Лекарь! Лекарь! – крикнул король. Портьера рядом зашевелилась, а расторопный слуга кивнул и исчез.

- Сейчас придет лекарь, и вас осмотрит. Я очень опасаюсь за ваше здоровье, - произнес король авторитетным голосом.

- Палач, - послышался тихий шепот на ухо.

Что? Какой палач? О чем это он? Неужели муж догадался?

- Плач и устраивай истерику, - шепнули мне, когда я уже перебрала в голове все возможные мысли. В основном, нехорошие!

Так, чтобы расплакаться, нужно вспомнить что-то грустное. А у меня как бы грустного и не было в жизни. Дядя и тетя меня очень любили! Мы вместе по вечерам читали книжки. Однажды, когда я расшалилась, дядя шлепнул меня по попе. Это было вовсе не больно. Скорее, обидно. Но я быстро об этом забыла.

Но дядя плакал двое суток, пока тетя хлопотала вокруг него. И пока я сама не залезла ему на колени и не сказала, что это было не больно, и я не обижаюсь, он не успокоился. Зато мне купили леденец и ленточки. Одну из них я повязала на хвост и показывала. «Ах, мартышка!», - смеялся дядя, когда я кружилась с ленточкой на хвосте.

Тетя сказала, слегка смущаясь, что это, наверное, неприлично. И хвост никто не украшает. В правилах этикета для благородной леди такого нет. На что я ответила, что не у каждой есть хвост.

Я вспомнила тот единственный момент, когда я плакала. Мне тетя рассказывала.

Я помню, как однажды разревелась, когда на ужин тетя сделала говяжий стейк. Я съела половину, спросив, что это. На что дядя ответил, что это такая коровка! Му! И сделал пальцами рога.

И тут я вспомнила, что видела стадо коров. И видела, как они обмахиваются хвостами! А тут говяжий стейк. Через два часа безутешного рева дядя и тетя узнали, что коровы – мои родственники. И я не буду есть родственников!

Дядя смеялся так, что по стенке сполз. А тетя кричала на него. Поскольку все были шумными, я решила еще немного порыдать. Чтобы внести посильную лепту в общий шум.

42. Глава 42

- Он сейчас придет, - вырвал меня из воспоминаний голос.

- Зря вы сказали ей про лекаря, - вмешался Инквизитор, резко прижав меня к себе и отвернув лицом от короля. – Она у меня очень стеснительная. И сейчас устроит целую истерику.

- Нет, нет, нет! – строго произнес король, отвернувшись. – Когда речь идет о здоровье, стеснение ни к чему.

- Мадам! Вы хоть предупредительную соплю пустите! Иначе мы отсюда никогда не уедем!– послышался голос мужа. Он говорил так тихо, что король его не слышал.

- Не могу, - едва слышно выдохнула я, решив не лукавить. – Не получается…

- А вы постарайтесь! – прошипели мне на ухо. И я очень старалась.

Единственное, что я смогла выдать, это «хы-хы-хы!».

- Вы ей это скажите! – спорил с королем муж, пока я отчаянно рылась в воспоминаниях в поисках грустного момента. – Сейчас начнется. Слезы, сопли, крики, катания по полу…

Я тоскливо посмотрела на мужа, понимая, что мне только что вручили руководство к действию!

- Ыыыы! – протянула я, пряча лицо.

- Не плач, - слышался мрачный голос мужа. – Лекарь тебя просто посмотрит… Может, он женщин никогда давно не видел.

- Ну, дитя мое! – умилительно уговаривал король. – Такая взрослая девушка. Считай, уже невеста и плачет! За здоровьем нужно следить! А то вон как вас скрутило! Вы еще молодая! Вам еще детей рожать!

- Я требую истерику, - сквозь зубы прошептал муж. – Такую, чтобы окна в зале дрожали.

- Я честно пытаюсь, - ответила я, пока что всхлипывая. – Вы точно уверены, что хотите истерику?

- Да, - мрачно прошипели мне, неловко гладя по голове.

- Вы точно-точно хотите истерику? – на всякий случай спросила я, кое-что вспомнив. – Вы потом не будете ругаться?