Крики несчастной ведьмы по-прежнему резали уши, и Матильда зажала их руками.

– Езжай поскорее! Не могу это слышать!

Боже! Она никогда не забудет этот запах, радостные вопли толпы и звериный вопль несчастной! Черт побери! Если в этом мире не выжить слабой женщине без сильного покровителя, значит, она найдет себе такого! Потому что жить хочется очень сильно. Жить, дышать, родить детей. Сохранить это молодое здоровое тело, подарок судьбы, богов или дьявола, да какое это имеет значение? Ей дали шанс, и она его не упустит!

Словно в резонанс настроению Матильды испортилась погода. Когда подъезжали к заведению мадам Жозефины, поднялся ветер и начался дождь. Кучер, принимая деньги за поездку, все осенял себя кругом и бормотал о проклятых ведьмах, насылающих грозу и ураган.

– Прекрати! Чушь это, не может мертвая женщина наслать грозу! – возмутилась Матильда.

Но кучер одарил ее таким взглядом, что она поняла: еще слово, и следующий донос будет на нее. А то что это мадемуазель защищает ведьму? Не иначе сама такая!

На всякий случай Матильда перекружилась тоже – и припустила к подъезду, придерживая шляпку двумя руками, чтобы не унесло.

И лишь влетев в общий зал, оценила собственную глупость. Зал был полон, несмотря на раннее время. Мужчины пили, ели, щупали девиц, смеялись и обсуждали какие-то свои дела, и все как один ждали представления.

– А, вернулась! – Жанетта, в компании Лулу охмуряющая сидящего за ближним столиком клиента, помахала ей рукой. – Мадам о тебе спрашивала.

– Мими? – обернулся к ней толстопузый мсье с обширной лысиной и добрейшей улыбкой.

Матильда вздрогнула и машинально ощупала вуаль, на месте ли? Вуаль по-прежнему прикрывала лицо, но мсье все равно ее узнал. Не иначе как по вуали, больше здесь никто лица не прячет. Сатир старый! Мало ему Жанетты и Лулу! И пусть даже не думает требовать Матильду, она не обслуживает клиентов в номерах. Нет – и точка!

– Какая ужасная гроза, мсье, не так ли? Я так их боюсь! – вежливо улыбнулась она, дефилируя мимо и проклиная собственную глупость: надо было заходить через черный ход, чтобы не попадаться на глаза публике.

– Ужасная, совершенно ужасная! – Мсье пялился на нее, забыв о бокале вина, который держал в правой руке, и заднице Жанетты, на которую возложил левую. – Составьте мне компанию, Мими! Я вас утешу!

– Иди к нам, Мими! Мы утешим тебя лучше! – засмеялись несколько военных, оккупировавших столик под самыми парусами.

– Нет, к нам! Прелестница! – включились в игру двое богемного вида мсье.

– Прошу прощения, мсье, но я должна заняться представлением! – кокетливо повела плечами Матильда и сбежала, провожаемая щебетом девиц и смехом клиентов.

И лишь захлопнув за собой дверь во внутренние помещения, облегченно выдохнула и поправила шляпку. Все, больше она через парадный подъезд – ни ногой! Еще б немного, и ее поймали и… нет. После чертова шевалье Маньяка ей противно даже думать о сексе!

Жозефина была в кабинете, перебирала счета.

– Где тебя носит? – Она была не в духе.

– У мадам Орли. Что-то случилось?

– Она еще спрашивает! Что это за фокусы с шаржем на шевалье Д'Амарьяка? Ты хоть понимаешь, что он тебя одним пальцем разотрет, дуру?! – Жозефина бросила перед Матильдой свернутую газету. – Счастье, что здесь не упоминается наше заведение и твое имя, но не надо быть магом, чтобы понять, откуда ноги растут!

Жозефина нервно вскочила и принялась ходить по кабинету, обмахиваясь пачкой счетов.

– Мы тут ни при чем, – твердо заявила Матильда, разглядывая карикатуру. – Шевалье Д'Амарьяк редкостно неприятный тип, наверняка на него половина города имеет зуб.