Тетя проводила палача в гостиную, а я осталась в коридоре. Послышался слабый голос дяди Клода, уверявшего, что с ним все прекрасно, потом густой и низкий голос мастера Рейнара, который просил принести горячей воды и полотенце, и тетя заверила, что сейчас же обеспечит все в лучшем виде.

Запыхавшаяся Дебора промчалась мимо меня с кувшином горячей воды, а потом вылетела вон и побежала в прачечную, чтобы принести чистое полотенце.

Пока палач осматривал дядю, мы с тётушкой ждали под дверями, шепотом подбадривая друг друга и не смея даже присесть.

Наконец, мастер Рейнар вышел из гостиной и обратился к тете:

– Теперь никакой опасности для жизни нет, – говорил он очень спокойно, негромко, доставая из своей сумки мешочки с травами и передавая их тете, – фьера Клода может наблюдать лекарь, я больше не нужен. Давайте больному настой из трав – по столовой ложке каждого сбора залить чашкой кипятка, настаивать полчаса и теплым давать по три ложки в день, до еды. Это для того, чтобы предотвратить воспаление и жар. А чтобы кости быстрее срастались…

– Простите, мастер, – извинилась тетя, – разрешите, я все запишу? Боюсь забыть что-нибудь.

Он кивнул, встретился со мной взглядом и тут же отвел глаза.

– Дебора, быстро принеси бумагу и карандаш, – велела тетя.

– Пройдемте в столовую? – предложила я. – Там и записывать будет легче, и я сразу заварю чай. Или вы предпочтете кофе, мастер Рейнар?

Тетя посмотрела на меня, распахнув от удивления глаза, но ничего не сказала. Палач опустил голову, помедлил и ответил:

– Благодарю за приглашение, форката, но – нет. Вы недавно в нашем городе, не знаете всех законов. Я не имею права есть за одним столом с гражданами города и благородными господами.

– Это не закон, – сказала я пылко, не сводя с него глаз. – Это глупый обычай. И я не вижу ничего страшного в том, чтобы вы выпили чашку чая в нашем обществе.

– В самом деле, – поддержала меня тетя. – На улице снова моросит, а вам еще до дома добираться. Вы будете чай или кофе, мастер?

Палач колебался, и я спросила почти с вызовом:

– Надеюсь, наша компания вас не оскорбит?

– Вы еще и шутница, форката, – скупо улыбнулся он. – Я с удовольствием приму ваше приглашение. Это честь для меня.

– Чай или кофе? – спросила я быстро, уже готовая лететь в кухню за кипятком и заварником.

– Чай, если можно, – коротко сказал он.

Пока тетя записывала под диктовку, чем и как следует лечить дядю, я сама заварила чай, не допустив к этому делу Дебору, поставила перед палачом чашку на блюдце, придвинула сахарницу и молочник.

– …ещё давайте суп из говяжьей и свиной требухи, – говорил мастер Рейнар тёте. – Это поможет костям быстрее срастись. Давайте подогретое молоко, подмешивая в него толченую яичную скорлупу. Скорлупу перед этим вымыть, избавить от пленок, двадцать минут прокалить на огне, потом растереть в пыль, в ступке.

– Хотите лимонных пирожных или соленого печенья? – я указала на корзиночки с лакомствами.

– Нет, спасибо, достаточно чая, – ответил палач и взял чашку.

– Может, снимете маску? – предложила я.

– Думаю, не надо, – сказал он, делая глоток. – Чай очень вкусный. Еще раз благодарю.

Повисла неловкая пауза, и я лихорадочно соображала, о чем завести разговор, чтобы снять напряжение, но меня опередила тётя.

– Вы так помогли, мастер Рейнар, – сказала она искренне, – я очень вам признательна. Примите десять сольеров в качестве компенсации за ваши заботы…