– Хорошо, ваша светлость! Я готова заключить с вами договор. Только я требую увеличить плату до двухсот золотых монет. Да, и наряды, которые я получу как ваша супруга, останутся у меня и после расторжения брака!

Мне показалось, это должно убедить его, что в этом союзе я преследую исключительно корыстный интерес.

Так оно и случилось – он рассмеялся:

– Договорились, мадемуазель! Завтра утром я заеду за вами, и мы скрепим наш союз подписями в брачной книге городской ратуши.

Да, временные браки не предполагали церковного обряда – иначе я ни за что не согласилась бы участвовать в подобном обмане.

– И не забудьте какой-нибудь документ или свидетеля, который подтвердит вашу личность!

Эти слова его светлости повергли меня в шок. Как я могла предъявить что-то, что свидетельствовало бы, что я – Айрис Мюссон, если я на самом деле таковой не была? Более того, в Велансии женщинам вовсе не были положены никакие документы – сведения о них обычно записывались в документы их отцов, мужей или братьев. И по всем подобным документам я была Айрис Амальрик.

К счастью, вернувшись в пансион мадам Преваль, я нашла в своем дорожном саквояже расписку королевского казначея, утверждавшую, что он принял от Айрис, племянницы его милости барона Антуана Мюссона, пять золотых монет в качестве добровольного пожертвования на снаряжение королевской экспедиции к Дальним островам. Я достала чернила и салфетки и довольно ловко поставила кляксу на словах «милости барона» – теперь их уже нельзя было разобрать, но вполне можно было предположить, что в бумаге речь шла о его преподобии, то есть, как раз о священнике, племянницей которого я назвалась.

Расписку эту я получила пять месяцев назад, когда в город Бюше, где проживал дядюшка, из столицы для сбора пожертвований прибыл казначей из Веланса. Дядюшка же тогда как раз занемог, но и не принять участие в столь благом, по его мнению деле, для него было немыслимо. Вот он и передал деньги через меня, а теперь это оказалось весьма кстати.

Дав чернилам высохнуть, я снова аккуратно сложила бумагу и сунула ее в карман пальто.

Его светлость прибыл к дому мадам Преваль сразу же после завтрака, и через четверть часа мы с ним уже сидели в большом красивом кабинете на первом этаже ратуши, где нас принимал сам мэр, гордый от того, что ему выпала честь быть полезным маркизу Ренуару. Моя справка не вызвала у градоначальника ни малейших подозрений, и он каллиграфическим почерком вписал в толстую книгу сначала титул и имя маркиза, а потом и моё – Айрис Мюссон. Потом перо было передано его светлости и, наконец, мне, и оба мы поставили завитушки в тех местах, на которые указал чиновник.

Союз был заключен, и после поздравлений мэра маркиз галантно поднес к губам мою руку. А я едва сдержалась, чтобы не отдёрнуть ее.

18. Глава 18

Мадам Преваль пришла в восторг от новости о моем временном браке с маркизом. Она пожелала мне всего наилучшего и посоветовала получить от этого союза как можно больше приятностей.

А когда мадемуазель Тьери ядовито усмехнулась: «Ну, вот и вы, мадемуазель Мюссон, не посчитали зазорным кому-то продаться», наша хозяйка дала ей решительный отлуп:

– Не думаете же вы, дорогая Арлет, что выйти замуж за маркиза и выйти замуж за низшего офицера на дальней пограничной заставе – это одно и то же? Как можно сравнивать одного из первых вельмож страны и, уж простите великодушно, мужлана, привыкшего разговаривать только со своими солдатами?

Это прозвучало несколько грубовато, но, похоже, маркиз Ренуар был любимчиком всего Монтерси, и жители городка готовы были броситься в бой за своего сюзерена.