Прогулки со смыслом – не мое изобретение. Любое место чем-то интересно. Это старинные здания с историей, памятники, парки с особенными источниками силы. Кое-где сохранились природные артефакты. Сначала узнаешь что-то новое: изучаешь карты, легенды, а потом идешь на прогулку, фотографируешь и выкладываешь отчет в сообществе.

Когда стала учиться в столице, решила не повторять ошибки. И вела себя так, как все – принимала участие в вечеринках и ни к кому не лезла с «умными» разговорами. Друзей у меня не прибавилось. Теперь меня считали «прикольной девчонкой», своей, но в этой компании я изнывала от скуки.

В общем, идея напиться в обществе двух незнакомых мужчин была, мягко говоря, странной. И хорошо, что Лука и Денис подоспели вовремя. Если бы домой я отправилась в сопровождении Гора и Кита, папу инфаркт бы хватил.

Сквозь сон слышу стук в дверь – тихий, осторожный. Чуть приоткрываю глаза и наблюдаю из-под ресниц, как в комнату заходит Нора. В руках у нее поднос с завтраком. По комнате разливается запах кофе и свежей выпечки.

Я так удивлена, что продолжаю притворяться спящей. Мачеха никогда не приносила мне завтрак в постель, даже прислуге не позволяла. А Нора ставит поднос на столик рядом с кроватью и наклоняется, чтобы поправить сползшее одеяло.

Когда она уходит, смотрю на часы. Они у меня старинные, с маятником и боем. Деревянный футляр в форме домика всегда висел на стене моей комнаты. Я спала всего лишь час, время завтрака давно прошло, до обеда далеко, а аппетит разыгрался не на шутку. Откуда она знала? Почему вдруг?

В спальню возвращается Джеки. Я отламываю ему кусочек теплой булки, и дракон, полакомившись, устраивается в своей корзинке вздремнуть. Ест он на кухне, и я уверена, что малыша не забыли покормить завтраком.

Наливаю кофе, добавляю в чашку сливки и сахар. Если уж мне так повезло, глупо ждать, когда кофе остынет.

Примерно через час, тщательно приведя себя в порядок, спускаюсь вниз. Первым делом отношу на кухню поднос с грязной посудой. Нора там, в переднике и косынке, варит варенье из яблок. Этот процесс она не доверяет никому, и служанки лишь помогают с обработкой фруктов.

- Спасибо, - говорю я вежливо.

Нора слабо улыбается в ответ и машет рукой, мол, не стоит благодарности.

- Папа в саду, - сообщает она. – Они с мальчиками обрезают ветки.

Значит, выговор откладывается.

- Может быть, нужна моя помощь? – предлагаю я.

Конечно, с вареньем, не с ветками.

- Нет, спасибо. Ты лучше иди к отцу, он ждет, когда ты проснешься. Просил не задерживаться.

Ага, уже бегу.

Плетусь в сад, набросив на плечи пальто. Сегодня ясный солнечный день, небо синее-синее, без единого облачка. Деревья уже тронуло золото увядания. В воздухе вкусно пахнет яблоками, дымом и опавшей листвой.

И почему так? В столице я – взрослый и уверенный в себе человек, а дома легко превращаюсь в зависимого ребенка, которого смущает недовольство родителей. Даже не смущает… пугает.

Странно. Отец никогда меня пальцем не трогал. Отругать – запросто. Оставить без сладкого, лишить какого-то запланированного удовольствия – редко, если уж я действительно сильно провинилась. И то в детстве, те времена давно прошли. Братьев воспитывали жестко, а я пользовалась привилегиями единственной девочки в семье. Чего же я так боюсь?

У нас большой яблоневый сад, и отцу нравится самому ухаживать за деревьями. Издали я любуюсь Лукой. Он рубит спиленные ветки, ловко орудуя топором. Денис и отец, видимо, чуть дальше. Слышу звук пилы и бас отца.

- Жива, сестренка? – подмигивает мне Лука.

- Не без вашей помощи, - улыбаюсь я смущенно. – Папа сильно сердится?