А хорошее снотворное я ей дал, быстро действует.

- Отдохни, - ответил, - завтра поговорим.

У нее не было сил продолжать разговор. Лика кивнула, как китайский болванчик и закрыла глаза. Через пять минут она уже крепко спала.

Накрыл ее пледом, устроился на полу, рядом. У меня было время, чтобы подумать и решить, что мне делать.

Ну, что ж, я пошел на поводу у своих темных желаний и украл любимую девушку. Я украл, а она совершенно не прониклась этим «героическим» поступком. Наоборот, она меня боится. И все, о чем просит – это отпустить ее. Рассчитывать на то, что в такой ситуации Лика меня полюбит, глупость чистой воды. Нет, она меня возненавидит и сделает все возможное, чтобы сбежать. И что я буду с ней делать?

Я склонился над девушкой, разглядывая ее лицо. Впервые так близко. Впервые наедине. Тонкие черты лица, нежная кожа, точеные скулы. Она очень красивая, и, говорят, камера ее любит. Недаром ее режиссер в нее влюбился. Она его муза, блин. Но разве этого достаточно? Разве он любит ее, как я?

А как я ее люблю?

Осторожно протянул руку, чтобы коснуться любимого лица. Замер. И ощутил дикую боль.  Дотронуться нельзя, не так, не против ее воли, и запретить себе это сделать невозможно. Это не возбуждение, не потребность обладать любимым телом, нет. Точнее, не только это. Меня разрывало от желания быть с ней. Чувствовать ее. Иметь право сидеть  рядом. Знать, что ей это нужно так же, как и мне.

Любовь должна быть взаимной. То, что у меня, меньше всего напоминало сейчас любовь. Во всяком случае, такую, какой представляют ее себе юные барышни. Моя любовь это не вздохи на скамейке, розовые сердечки и поцелуи при луне. Моя любовь это огромная черная волна, лавина, надвигающаяся с невероятной скоростью, чтобы накрыть с головой, замотать, закружить, выбить воздух из легких, переломать позвоночник, уничтожить. И я готов поддаться этой стихии. Сделать все, что бы моя Лика была только со мной. Сломать все преграды. Вот только готов ли я к тому, что моим противником окажется моя любимая?

С такими невеселыми мыслями я задремал на ковре. А проснулся от того, что Лика плакала. Тихо, зажимая себе рот руками, так, что бы я не услышал. Она давилась горькими слезами, а я лежал на полу у ее ног и понимал: черт со мной и с моей любовью. Я готов пожертвовать всем, только бы прекратились эти слезы.

И опять я принял решение. Усмехнулся горько, не открывая глаз. Что ж меня так ломает? То в одну сторону, то в другую.

Резко поднялся и, не глядя на Лику, вышел из комнаты. Вчера, когда она была без сознания, забрал и отключил ее мобильный. Самое время его вернуть.

- Держи, - кинул ей телефон на колени.

Она дернулась и опустила лицо. Но я успел заметить опухшие от слез глаза. Захотелось дать самому себе по морде. Какая же я скотина, довел девочку.

И снова боль разлилась по всему телу. Невозможно заставить ее полюбить. Даже если мясом наизнанку вывернусь, это ничего не изменит. Почему так? Чем он, мать его, лучше? Чем заслужил такое счастье?

Лика включила телефон, и он тут же запиликал входящими сообщениями.

- Беспокоится? – спросил, криво усмехаясь.

- Мы договорились на десять, - тихо пояснила Лика. – Сейчас уже начало одиннадцатого.

Она замолчала, не решаясь поднять на меня глаза.

- Напиши, что задерживаешься. Будешь через час, - бросил и вышел из комнаты.

Смотреть на нее было выше моих сил.

Стоял в коридоре, прислушивался. Где-то в глубине души еще жила надежда на чудо. А вдруг она сейчас позвонит ему и скажет, что свадьбы не будет? Что не любит его? Сказочник, блин.

Лика не звонила. Осторожно глянул из-за двери. Она сосредоточенно набирала сообщение. Словно почувствовала мой взгляд, оторвалась от телефона. Посмотрела на дверь. Убедилась, что одна в комнате и вернулась к сообщению. Дописала и отложила гаджет.