Он для моего удобства выше поднимает фотоаппарат, и я вижу нереальную картину... На ней стоит девушка, опустив голову вниз; в одной руке ракетка, в другой — мяч, прижатый к губам. Глаза закрыты, но я даже через дисплей чувствую её готовность к подаче. А ещё — её фигуру подсвечивает яркое солнце, делая сказочной, не реальной. Сила и нежность в одном фото... 

— Очень красиво, Слав, — восхищённо смотрю я на друга. 

— И это без обработки! — ухмыляется друг и вновь смотрит на свою работу: — Ещё одно фото для моей будущей выставки. 

— Сколько у тебя уже их там? — улыбаюсь я. 

— Секрет, — хмыкает он, выключая фотоаппарат. — Вот придёшь на выставку и увидишь. 

— Ты забыл, что именно я и буду её организовывать? — усмехаюсь я. 

— Ты сначала выучись, а потом я подумаю доверять ли тебе такое важное дело. Так, а теперь серьёзно. Уже решила куда поступать? 

— Мои желания не изменились — я стану галеристом, — поднимаюсь я с кресла и подхожу к окну. Лет с четырнадцати я намерена стать тем, кто представит работы Славы публике. Странно, что он не воспринимал это всерьёз. 

— Уверена? Зачем тебе организовывать чужие выставки, когда ты сама не плохо рисуешь? 

— Уверена, — киваю я и прислушиваюсь к шуршанию колёс по гравию на подъездной дороге. Мы ждём кого-то в гости? Мама ни о ком не предупреждала. Я выглядываю в окно и вижу... — Слав, твой папа приехал. За тобой? — озадаченно смотрю я на друга. 

— Нет, — хмурится он, подскакивая с кресла и тоже всматривается в машину, из которой выходит его отец. — Он и не знал, что я пойду к тебе... Ясь, а он часто заходит к вам в гости? 

— Эм... После похорон папы дядя Свят бывал тут пару раз, а так... Нет, не часто. Если честно, я удивлена, что он приехал не за тобой. 

— Интересно, — выдыхает друг, дождавшись, когда его отец войдёт в дом. — Пошли. 

— Куда? 

— А тебе не интересно, чего он припёрся? Мне интересно, — бросает Слава, откладывая фотоаппарат на комод и выходит за дверь. 

Я за ним. Пожалуй, мне тоже интересно зачем здесь дядя Свят.

Мы, крадучись, подходим к началу лестницы и видим отдаляющиеся спины наших родителей. 

— Они идут в папин кабинет, — шепчу я Славе. 

— Ага. Не отставай. 

— Стой, ты хочешь подслушать их разговор? 

Слава, уже находясь от меня на несколько ступеней ниже, оборачивается: 

— А как ещё мы узнаем правду? Мой отец не привык отвечать на вопросы, которые ему не нравятся. Можешь не идти, если не хочешь, — пожимает он плечами и возобновляет движение. 

Я ещё секунду не решаюсь пойти вслед за ним, а затем аккуратно сбегаю по лестнице вниз. 

— Отлично, — шепчет Слава, замерев на повороте перед кабинетом моего отца. — Они не до конца закрыли дверь. Вперёд. 

Я прерывисто выдыхаю и крадусь к двери вслед за Славой. Мы замираем у стены с портретом моих давно умерших бабушки и дедушки и прислушиваемся. 

— ...слушаю тебя, Свят. 

— Полагаю, ты ничего здесь не меняла? 

— И не планирую.  

— Столько антуража, но Дмитрий никогда не умел вести дела... Должно быть, ты в этом убедилась после его смерти? 

— Не смей делать его виновным в том, в чём... 

— Карина, оставим прошлое в прошлом. Я пришёл с предложением.  

— Мне не интересно то, с чем ты пришёл. Ты... Ты, Свят, стервятник. Всегда им был, но мы почему-то закрывали на это глаза, считая тебя своим другом. 

— Я им и был. С самой школы я делился с Митей всем. Всем! Я всегда был на его стороне, всегда помогал! У него не было средств на открытие нашего общего дела, но я всё устроил, позволил ему стать моим партнёром без гроша в кармане! 

— Не делай вид, что этот порыв был знаком вашей крепкой дружбы! Ты просто хотел, чтобы мой муж был у тебя на крючке!