— Тебя не должны волновать мои решения после того, как ты вычеркнул меня из своей жизни, испугавшись изменений. 

— И я смотрю, ты быстро нашла способ быть ближе ко мне, — выплёвывает он насмешливо. 

Что?! 

Я замахиваюсь для пощёчины, но бывший друг ловит мою руку, с силой сдавливая кисть пальцами, и тогда я бросаю ему в лицо: 

— Не смей так говорить! 

Слава усмехается, блуждая горящим яростью взглядом по моему лицу, запинается на губах, слегка морщится, поднимает глаза и злорадно заявляет: 

— О, я посмею не только говорить. Ты, Ясь, на своей шкуре узнаешь вкус моей ненависти! 

Он отбрасывает мою руку, словно она что-то мерзкое и, резко развернувшись, уходит. Спустя секунду онемения я бросаюсь за ним вслед и с силой захлопываю дверь. Мгновение тру кисть, которую обжигали его пальцы, а затем вижу напуганный взгляд сына и бросаюсь к манежу, падая на пол. 

— Всё хорошо, Митюш. Можешь ещё немножко поиграть. Прости, что напугала. 

Малыш мгновенно отвлекается на плюшевого зайца у своих ног и, подняв его, протягивает мне. 

— Спасибо, родной, — обнимаю я зайца и смотрю на закрытую дверь.  

Слава... Он ничего не знает. Ни-че-го. И я не уверена, что после его слов, когда-нибудь захочу открыть ему свою тайну. 

2. Глава 2

Июль, 2012 год... 

— Пап, а они точно будут? — спрашиваю я, переминаясь с ноги на ногу и жадно рассматриваю входящих на борт яхты пассажиров. 

Все лица знакомые, но я жду особенных. Точнее выглядываю из толпы одно-единственное. Я очень жду своего лучшего друга. И волнуюсь. Тоже очень. Ведь мы не виделись почти год! 

— Это же традиция нашего высокородного племени, Слава, — шутит папа, укладывая свои ладони мне на плечи. — Конечно, Серовы будут всем своим составом. 

Ага. Только вот посадка скоро закончится! 

— Но почему они задерживаются? — чуть ли не хнычу я. 

И тут... 

— Ясь! Яся! 

— Слава! — подпрыгиваю я на месте, глядя в улыбчивое лицо друга. 

Он бросает свой рюкзак к ногам матери и начинает бежать по трапу, раздвигая людей локтями. Я тоже хочу побежать навстречу к нему и потому вопросительно оборачиваюсь на папу. 

— Беги, моя козочка, беги, — улыбается он. 

И я срываюсь с места, чтобы через несколько метров со всего размаха врезаться в тело друга. О, как же я рада его видеть! Это первая наша настолько долгая разлука, и я переживала, что после неё нам будет немного неловко общаться, пусть мы и созванивались каждую неделю, но, похоже, всё в порядке. 

— Ясь, — тяжело дышит друг мне на ухо, — что это между нами такое мягкое? У тебя, что, выросла грудь? 

— Представь себе! — отпихиваю я его от себя и бью ладонью в плечо. — Придурок. 

— Ну ты чего? — ржёт он. — Это же круто! Стала совсем девчонкой! 

— А тебе до парня ещё расти и расти, малявка, — язвлю я, зная, как его бесит то, что я старше на полгода. 

— Ну не скажи, — нагло ухмыляется он. — По соседству с моей школой — школа для девочек. И они мне проходу не дают, когда мы с пацанами выходим на прогулку. 

— Не заливай, — фыркаю я. 

— Да ты посмотри, — доверчиво подаётся он в мою сторону. — Вон, наша королевишна уже глаз с меня не сводит. — Он отстраняется, вновь нагло ухмыляясь: — Спорим, все эти выходные она будет крутиться рядом? И я не упущу свой шанс. 

Я смотрю на Изи, местную красавицу четырнадцати лет, которая реально с интересом разглядывает Славу, и чувствую, как грудь сдавливает обида. Которая, впрочем, быстро перерастает в злость на лучшего друга. Девчонки его интересуют, видите ли! А я, дура, считала, что он скучал по мне так же сильно, как по нему скучала я. 

Хочу огрызнуться, но меня останавливает приближение Славиного папы: