Массивное тело спрыгнуло откуда-то сверху, и Тьяна, конечно, сразу поняла, кто это.

– Тьяна? Вы целы?!

Над ними была балюстрада галереи, на высоте третьего этажа. Имея такие размеры и вес, Валантен спрыгнул легко, почти неслышно. В прошлый раз у него были глаза цвета морской воды, освещённой солнцем, теперь они казались темнее от тревоги.

– О, милорд, мне так жаль, – пробормотала она виновато, – у меня просто отломился каблук, – она покачнулась, сообразила сбросить вторую туфлю, переступила босыми ногами, улыбнулась, – кажется, вам досталась растяпа в невесты, не хотите ли передумать?

– А вы хотите? – уточнил он, и его голос сразу стал холодным, а глаза потемнели ещё больше.

– Нет-нет, – быстро ответила она, – ни в коем случае. Видите, шутить у меня тоже не получается.

– Шутить? – повторил он уже мягче, – просто я никогда не шучу о важном, моя леди.

Сегодня на Валантене была не прежняя легкая куртка на голое тело… хотя, где у него голое тело? Нет, он был одет почти в такой же костюм, как все благородные господа в Нивере: штаны из тонкой шерсти, застегнутый на все пуговицы шёлковый камзол, под ним, надо думать, ещё рубашка – кто же надевает камзол без нижней рубашки.

Наверняка ему не нравилось носить столько одежды в теплый день. И он, однако, оставался при этом босиком – как тогда, на пляже. Так ему было проще двигаться, наверное.

Он нашел взглядом Ривера, распорядился:

– Возьми туфли леди и отнеси к Хойру, прямо сейчас.

– Нет, милорд, говорю же, это просто каблук, – запротестовала она.

– Надо убедиться, – возразил он, – закройте глаза.

– Что? Но зачем?..

– Можно, я попрошу вас и на будущее всегда закрывать глаза, если я захочу?

– Хорошо, – она закрыла глаза, но не торопилась давать обещаний насчёт будущего.

Если он понял, как сам захотел – это его дело.

Валантен подхватил её на руки и понёс, по дорожке, потом по лестнице наверх, на галерею. Держал крепко, слегка прижимая к себе, и у Тьяны мелькнула непрошеная мысль, что он её, пожалуй, ни за что не уронит, она слишком легка для него, и он не споткнётся и не оступится. Не то что она. Он слишком ловкий и сильный.

И ради чего она закрывала глаза? Можно и открыть…

Валантен как раз заносил её в комнату. Поставил на пол.

– А сейчас я вас вылечу лучше лекаря. Закройте всё же глаза.

Он говорил медленнее, чем, например, герцог, и голос у него был низкий и немного хриплый – как и тогда, при первой встрече.

– А зачем мне их закрывать, милорд?

– Закройте глаза и не открывайте, – повторил он, мягко разжимая её поцарапанную ладонь, в которой она зажала платочек, – я потом отвечу.

Кровь из ранок уже перестала идти, но саднящая боль осталась.

Она закрыла глаза. Он немного помедлил, а потом она ощутила прикосновения к ладони. Он провёл прямо по ранкам… пальцем?

Нет, прикосновения казались влажными. Языком.

Поняв это, она немного смутилась, но глаз не открыла – может, как раз из-за смущения. Его язык продолжал скользить по её ладони. Сначала при прикосновениях была боль, совсем легкая, но скоро стало лишь щекотно и даже приятно.

Да нет, не просто приятно. Очень приятно. Эта осторожная щекотка, и мурашки, которые побежали от ладони к плечу и дальше…

Она не открывала глаз. Он вдруг коснулся языком тыльной стороны запястья, волнисто провел, иногда останавливая язык, потом она почувствовала быстрое прикосновение губ. И ран никаких на этом месте совершенно точно не было.

Она открыла глаза. Валантен уже просто смотрел на неё, держа за руку.

– Теперь затянется очень быстро, уже к вечеру, – сказал он. – У меня есть нечеловеческие способности, моя леди. И на мне самом раны заживают вдвое быстрее, чем на других.