Навстречу им шёл неприятный старик в длинной куртке и с сединой. Он двигался медленно, словно плыл по поверхности. На руках его виднелись шрамы, вероятно полученные во время добывания кита. Хайме рисовались красочные картины. Он видел, как этот старый моряк хватает кита голыми руками и тащит на берег. Притягательный в своей жуткости, старик тем временем поравнялся с ними.

– Ну и кого сюда принесло? – обратился моряк с явным презрением.

Хайме ощутил какой-то холод внутри. Зелёные глаза старика пугали своей пустотой, из них будто выжали всю жизнь. Он смотрел на раненного и буквально высасывал его нутро.

– Чего ты пристал, Ларс. Он со мной. Да и не должен отчитываться перед тобой.

– А что он сам не говорит? Немой? – Ларс пристально оглядывал путника, не скрывая лихорадочного восторга.

Он явно давно не видел никого нового и с предвкушением хотел поскорее разузнать что-нибудь, напоминая в этот момент самого грязного падальщика, что без разбора клюёт и животных, и людей.

Ларс ядовито шыкнул и плюнул. Кажется, ему хватило одного беглого взгляда, чтобы объявить Хайме войну.

– Всё это не понравится хозяину. Не надо его злить.

После этого неприятный старик ещё немного покосился и прошёл мимо. Край его куртки ударился о плечо Хайме, и это явно было не случайно. Ему дали понять, что ничего хорошего ждать не стоит. Путника всё это привело в ступор, давно к его персоне не относились так враждебно, да ещё и без особой причины. К счастью, у него хотя бы есть союзник в лице Лу.

Хайме ещё некоторое время наблюдал, как неприятная фигура старика отдаляется, следуя по тропе, в сторону леса. Да уж, этот Ларс похож на человека, который любит уходить подальше от людских глаз в самую чащу.

Раненый ощутил, как гудят ноги, но, к счастью, поселение уже нарисовалось перед ними. Вблизи дома казались чуть менее отталкивающими, хотя всё также рождали в голове Хайме тревожные мысли. Оставалось лишь надеяться, что таких как Ларс здесь будет не так много. Лучше бы их и вовсе не было.

– Ларс он такой. Любит уйти посреди ночи в лес. Не знаю, что он там делает. Некоторые говорят, что он колдует. Впрочем, людям и их россказням, конечно верить не стоит. Когда-то он потерял семью и похоже так и не оправился.

Они снова остановились и Хайме присел прямо на мягкую траву. По ней бегали мелкие насекомые, но парень их не боялся, даже наоборот любил, когда какая-нибудь букашка пробегает по его руке. С интересом он мог наблюдать за тем, как она маленькими лапками ступает по коже. И если мог, старался не раздавить, уважая эту маленькое, но всё же живое создание. Насекомые нравились Хайме куда больше людей. Они молча делали свои дела, трудолюбиво строили дома и сражались с врагами, в то время как люди, кажется, растеряли эту лёгкость и простоту, огородив себя кучей дорогих, но не нужных благ. По итогу же большинство просто теряло человеческий вид, привыкая к бессмысленному течению времени.

– Он тоже моряк, верно? – поинтересовался Хайме, разминая затёкшую руку.

– Как и все тут, – девушка развела руками.

Она на пару секунд наклонилась, чтобы сорвать что-то в высокой траве. Затем Лу изящно встала, держа в руке удивительной красоты цветок. Белые лепестки отсылали к чему-то нереальному, небесному. Таких Хайме не встречал в городских парках, да и за городом не видел. Видно, перед ним редкий вид, не иначе.

– Я люблю их рвать, так редко показываются. Обычно вижу парочку за всё лето.

– Что за цветы? Никогда не видел.

– Папа говорил, что они растут только у нас в Вальбергене. Может он шутил.

Девушка замолчала и задумчиво рассматривал сорванное сокровище.