Летом Дворец пионеров не работал. Это огорчало Александра. Ему нравилось приходить сюда. Здесь было чисто и красиво. Вокруг стояли четырёхэтажные дома. Улицы вокруг Дворца пионеров были прямыми и утопали в зелени деревьев.

Напротив Дворца пионеров располагалось большое футбольное поле, куда он с отцом приходил смотреть на игру футболистов местной команды с приезжими футболистами.

С началом занятий в школе начал работать и Дворец пионеров.

Александр, не теряя времени, сразу пришёл сюда, чтобы осуществить свою мечту. В авиамодельный кружок его приняли сразу. Ходить на творческие занятия он должен был три раза в неделю.

Помещение кружка авиамоделистов было просторным и светлым. В воздухе летали запахи красок, клея и ещё чего-то знакомого, но чего он вспомнить не мог.

Ребят в кружке было немного. Была даже одна девчонка. Все они, как и Александр, пришли сюда впервые и, поэтому, были друг с другом незнакомы.

Авиамодельная лаборатория находилась на четвёртом этаже.

Бегом, поднимаясь по лестнице, Александр догнал высокого худощавого человека.

– Ты куда бежишь? – спросил этот человек Александра.

– В авиамодельный кружок хочу записаться, – пояснил Александр.

– А в каком классе ты учишься?

– В четвёртом. В школе имени Ленина.

– А учишься хорошо? В авиамодельный кружок у нас принимают только тех, кто хорошо учится.

Александр пожал плечами. Говорить этому дяде, что он учится хорошо, Александру показалось глупым.

– Учусь я хорошо, – помолчав секунду, ответил он всё-таки. – А двоечники к вам и сами не придут. У них интересы другие.

Александр догадался, что этот человек имеет прямое отношение к авиамодельному кружку и не ошибся. Это был руководитель авиамодельной лаборатории Дворца пионеров. Звали его Махмудом Хамраевичем. На вид ему было лет двадцать семь.

Ответ Александра ему явно не понравился.

– Ну, ну. С характером ты, однако! – Махмуд Хамраевич посмотрел на парня выразительным взглядом полным презрения. – Ладно. Пошли в твой кружок. Что ты собой представляешь, увидим дальше.

Александру стало не по себе и от услышанных в свой адрес слов, и от взгляда, которым его наградил руководитель авиамодельной лаборатории Дворца пионеров. Однако, войдя в помещение лаборатории, он забыл про всё. Саша находился в упоении от сознания, что теперь сможет здесь творить, изобретать и строить модели своих самолётов. В лаборатории были все условия для этого. Главное, здесь были всякие материалы, которых ему всегда не хватало в его творчестве, и, которые он был сам вынужден искать и изготавливать.

Первое занятие было теоретическим.

Все кружковцы расселись за рабочими столами и верстаками.

Махмуд Хамраевич с важным видом сел напротив ребят за свой стол и начал рассказывать им об авиации.

Рассказ его был скучен и неинтересен. Это было видно по лицам ребят, сидевших в лаборатории.

Весь рассказ Махмуда Хамраевича был пропитан не романтикой полётов, не любовью к авиационным профессиям, а к выгоде работы в авиации. В завершение своего рассказа Махмуд Хамраевич мелком на небольшой доске, висевшей на стене между окнами, нарисовал профиль нервюры.

– Так выглядит сечение крыла, – сказал он. – Как видите, нижняя часть крыла прямая, а верхняя кривая. Когда ветер от пропеллера дует на крыло, то под крылом образуется давление воздуха и, поэтому, самолёт начинает подниматься в воздух.

Александру не понравилась такая «теория». Он не выдержал и, желая убедиться в том, что Махмуд Хамраевич не разбирается в авиации, спросил его: «А как самолёт двигается вперёд?»

Важно посмотрев на ребят, Махмуд Хамраевич начал рисовать самолёт на доске.