– Подай перо и бумагу. Там, на столе, – выдавила она.

Крупные капли пота выступили у нее на лбу, но хозяйка собралась с силами, нацарапала записку и протянула тетушке Хоуп.

– Фиби, идем. Принесешь горячую воду и чистые полотенца. – Кухарка жестом приказала следовать за ней.

Мы спустились в нижний холл.

– Ты заходила к маме? Как она? – спросила я тетушку Хоуп.

– Уснула.

Я достала из кармана собранный в саду тысячелистник.

– Приложи к ране, это должно помочь. И пригляди за ней, ладно?

– Сделаю все, что в моих силах, – кивнула тетушка Хоуп. Она смотрела на меня грустным взглядом, в ее глазах можно было прочесть все то, что пожилая женщина не решалась произнести вслух. Шагая следом за тетушкой Хоуп на кухню, я судорожно соображала, какие еще травы можно собрать, какие настойки использовать, чтобы помочь маме. Голова кружилась от напряжения. Но все мои мысли мгновенно улетучились, когда, переступив порог кухни, я увидела поджидавшего нас Эссекса. На плече у него висел дорожный мешок. Он подошел и заглянул мне в глаза. Хотя мы не раз обсуждали совместный побег, происходящее сейчас казалось сном. Я открыла было рот, но не смогла произнести ни слова.

Тетушка Хоуп плотно затворила дверь.

– Сейчас самое время, – понизив голос, сказала она. – Посреди суматохи вы сумеете улизнуть.

– Давай, красавица, – шепнул Эссекс, – нам пора.

Сердце замерло.

– Я не могу, Эссекс… не могу уйти сейчас. Маме очень плохо. А миссис Дельфина хочет, чтобы я приняла у нее роды.

Тетушка Хоуп налила в таз горячей воды.

– Такого удачного момента больше не будет, – проворчала она. – Им нужно воспользоваться, пока само Провидение на вашей стороне.

– Пожалуйста, Фиби. – Глаза Эссекса потемнели.

Нет, так нельзя! Почему я оказалась перед таким выбором? Почему приходится выбирать между Эссексом и мамой?!

Губы у меня дрожали, слезная пелена застилала глаза. Я притянула Эссекса к себе и крепко обняла, стараясь передать ему всю любовь, которой было полно мое сердце. Я старалась запомнить его: мускулистые плечи, изгиб спины, твердость мышц, мозолистые руки, щетину на подбородке, которая царапала мне щеки.

– Мы встретимся в Массачусетсе. Я обязательно найду тебя.

Он покачал головой.

– Ты должен идти, Эссекс. Тебе грозит опасность. – Я погладила его по руке.

– Нужно поторапливаться, – подала голос тетушка Хоуп, – пока Снитч не пронюхал о родах. – Она протянула Эссексу записку, полученную от миссис Дельфины, и приказала мне: – Отдай ему вещи, которые собрала в дорогу.

Под одним из печных кирпичей я спрятала небольшой сверток. Поверх свертка лежала бумага, которую я написала, пока миссис Дельфина гуляла по плантации.

– Это отпускная в Балтимор. Тут сказано, что тебя отправляют работать к дяде миссис Дельфины.

– О, Фиби, ты разрываешь мне сердце.

– Поверь, для меня наша разлука гораздо тяжелее, чем тебе может казаться. – Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, я продолжила рассказывать Эссексу о содержимом пакета: – Красный лук. Каждые пару часов натирай им подошвы башмаков и копыта лошади. И всякий раз, когда заметишь ель или сосну, натирай хвоей руки, лицо и одежду. Это поможет сбить собак со следа.

В уголке глаза Эссекса показалась слеза. Я осушила ее поцелуем.

– В начале следующего года я буду в Массачусетсе, в школе для девочек. Найди меня там. – Я коснулась губами подвески на ожерелье, которое сделал для меня Эссекс, – половинки деревянного сердечка, нашего талисмана, – и улыбнулась, вложив в улыбку все тепло моей души. – А теперь иди. Обещаю, скоро мы будем вместе.

– Мое сердце отдано тебе. Навсегда. – Эссекс тоже поцеловал талисман, висевший у него на шее.