В состоянии крайнего возбуждения я много чего ещё наговорил. Не хочу пересказывать, мне и так стыдно. В порыве гнева, возникшего на пустом месте, я даже оскорбил ректора, заявив, что он мои деньги зажимает. Потому и договор с викингами затягивают, что бы оставшиеся десять тысяч не платить. Вспомнил и маятник в академии, за который со мной не рассчитались, а там одного свинца на круглую сумму, и про договор с эльфами, за который обещано пять тысяч, и про премиальные за экспедицию. Зачем это говорил – не знаю. Что-что, а про деньги я в этот момент совсем не думал, честное слово.

Из академии я вышел как в тумане. Эмоции распирали, голова раскалывалась. Правда в конце у меня наступило небольшое просветление и здравая мысль «Что ты делаешь бестолочь» яркой вспышкой пронеслась в голове. Но всё, на что меня хватило после этого, это сказать Максимильяну на прощание – «Извини! Погорячился!». Написать, что я пришёл домой немного раздражённый, значит скрыть большую часть истины. Ребята, знавшие мой дурной характер и изучившие меня досконально, сделали вид, что сильно чем-то заняты, потому и не замечают, что я пришёл. Спасибо им за это. Отвечать на вопросы я точно не смог бы. Завалившись в свою комнату, я закрыл дверь и лёг на кровать, не раздевшись, сняв только короткие сапоги. В обуви, как вы знаете, и горькие пьяницы не ложатся, они даже когда сил нет её всегда машинально снимают, находя последние резервы. По понятным причинам сон не шёл. Я лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации, но в голову ничего путного не приходило. Единственная здравая мысль, которая меня посетила под утро, была в том, что мои друзья не должны страдать от моей опрометчивости, и уж на кого угодно, но точно не на них надо выплёскивать плохое настроение. После этой хорошей мысли я и услышал тихонький стук в дверь.

– Дядя Железяка! Меня взрослые послали спросить, может вам принести что? Ну, там завтрак или просто водички попить! Переживают они за вас сильно, говорят вчера сам не свой пришли! Ой, забыла! Доброе утро! – услышал я знакомый детский голос, когда открылась дверь.

Вот хитрецы. Знают, кого послать. Даже если бы она вчера вечером ко мне зашла, я бы ни за что голос не повысил. Одевая обувь, я ответил нормальным добрым тоном, как и положено по утрам.

– И тебе доброе утро Эдариэль! Передай взрослым, что я сейчас умоюсь и спущусь к столу! Да Спице отдельно добавь, что бы порцию побольше для меня сделал, очень кушать хочется! И пусть не боятся, со мной всё хорошо!

– Так я так им и сказала! Я же чувствую! Только они всё равно меня послали! А я ведь никогда не обманываю, вы же знаете! – сказала она и надула свои симпатичные губки, очевидно из-за того что ей не поверили.

Спустившись, я поздоровался со всеми и как обычно сел на своё законное место, расположенное у окна. Солидная порция горячего завтрака уже стояла на столе. Естественно все ждали разъяснений по поводу моего вчерашнего состояния, но вопросов никто не задавал. Привыкли, что я сам всё расскажу, когда сочту нужным.

А я ничего скрывать и не собирался. После завтрака хотел рассказать всё без утайки, правда, немного подождав пока Эдариэль на свою учёбу не уйдёт. Так и сделал, только про то, что наговорил Максимильяну, говорить не стал, неудобно было и к делу это прямого отношения не имело. Выслушав мой в принципе небольшой рассказ, и узнав, что я принял решение отправится в логово бандитов, причём без них, все задумались и посмотрели друг на друга. Друзей я не хотел брать по одной простой причине, шансов, что удастся извести бандитов, было немного, а вот шансов погибнуть предостаточно. Так зачем зря хороших людей губить, этого я себе точно не прощу. У каждого своя дорога, которую надо пройти, и если я не пошёл по хорошему пути, на который указывали, то зачем им идти по указанному плохому. Свобода выбора всегда присуща разумному человеку, и лишать её, приказывая со стороны, верх цинизма. Высказав свою мысль, я оставил друзей одних и пошёл прогуляться по городу.