Тем временем, провансалец спешился и, отвесив глубокий поклон, объявил:

– Господа! Их светлость сеньора Бривьеска уполномочила меня передать письмо своему сыну, сеньору Америго.

– Письмо? – вновь вмешался дон Фердинанд. – Какое ещё письмо? Что за бред?

– Вот это письмо, – и шевалье достал из своей сумки бумажный свёрток. – Я обязан передать его лично в руки сеньора Америго. Надеюсь, он здесь, среди вас?

– Да, я здесь, – ответил Америго, подходя к рыцарю.

– Как же вы нас нашли? – спросил егерь.

– Ах, это отдельная история, господа, – улыбнулся провансалец.

– Смотрю, вы уже неплохо разговариваете по-испански! – продолжал подтрунивать над ним дон Фердинанд.

– Да, сеньор. Я без малого уже десять лет прожил в Кастилии, – ответил рыцарь.

Америго взял предназначенный для него свёрток и уселся поближе к жаровне. Сорвав скрепляющую печать, он быстро начал читать написанное. Сам по себе тот факт, что посыльные отыскали его за сотню миль от дома, и что мать отправила их, так и не дождавшись его возвращения с охоты, уже настораживал. Когда Америго отправлялся на охоту, мать уезжала в Толедо и наверняка по приезду ей было что рассказать. Но зачем ей понадобилось делать это так срочно, отправив посыльных, да ещё рыцаря де Валенсоля? Затаив дыхание, он пробежал глазами по красивому витиеватому почерку матери. В письме она сообщала, что отлично провела время в столице, посетила торжественный приём в крепости аль-Касар, побывала на псиной охоте вместе с самим королём Альфонсо и поближе познакомилась с его венценосной супругой Иоландой. В конце же она подчеркнула, что желает немедленного возвращения Америго, но причину сей расторопности так и не указала, намекнув лишь, что его ждёт приятный сюрприз.

– Надеюсь, ничего дурного? – спросил дон Фердинанд, подходя к своему племяннику.

– В общем-то, нет. Но я так и не понял, в чём дело, – пожал плечами Америго.

– Месье де Валенсоль, – обратился он к рыцарю. – А на словах сеньора ничего не просила передать?

– Только то, что в письме, – ответил шевалье. – Разве что велела мне доставить вас в замок Берланга де Дуэро, где она и будет вас ждать.

– Вот это да! – развёл руками дон Фердинанд. – До Берланга де Дуэро три дня пути, да и то если по прямой.

– Тем не менее, – ответил шевалье. – Я вынужден попросить сеньора Америго собраться и немедленно последовать за нами.

– Вот ещё! – проворчал дядя. – Вечно это у неё. Как взбредёт что-нибудь в голову, и попробуй с этим что-то поделать.

Тут раздался довольный голос лесничего:

– Господа! Ужин готов! Добро пожаловать к столу. Клянусь святым Франциском, вы ещё не пробовали такой вкуснятины!

– Да, месье де Валенсоль, – обратился к нему дон Фердинанд. – Я не могу отпустить своего племянника уставшего и голодного, да ещё и на ночь глядя. Пожалуйте к нашему столу, шевалье. Поешьте, отдохните, а завтра, так и быть, отправитесь в путь.

Анри де Валенсоль сначала думал всё-таки отказаться, но голод и усталость после дня, проведённого в седле, заставили его согласиться.

Утром следующего дня ещё до восхода солнца, Америго и трое его спутников покинули спящий лагерь.

По широкой пыльной дороге, змейкой проходящей через холмистую речную долину, двигался экипаж, запряжённый резвой гнедой четвёркой. Кучер, разморенный знойным полуденным солнцем, сонно кивал, лишь изредка поднимая голову, дабы подстегнуть кнутом лошадей. Следом за каретой двигались шестеро вооружённых всадников, облачённых в набивной доспех. Эти три пары молодцов, едущих по двое, корпус в корпус друг с другом, представляли собой конных сержантов сеньоры Бривьеска. Во все эпохи и времена ни один крупный господин не выезжал из своих владений без надлежащего сопровождения. Но в данный момент дело было вовсе не в законах приличия, а в реальной опасности, которую представляли собой извилистые тропы горной Испании, на которых могло произойти всякое. На сержантах был толстый набивной доспех, наполненный паклей, и склёпанные широкополые каски, что при полуденном зное доставляло изрядное неудобство.