– Хозяин! Хозяин!

– Я здесь, – ответил Фариболь.

– Все прошло хорошо… Эти двое у двери… уже не обнажат шпаг.

Друзья замолчали, прислушиваясь к доносившимся из опочивальни голосам. Когда же таким образом они оказались посвящены в планы противника, Фариболь сказал:

– Отлично. Теперь мы можем не беспокоиться!

– Но, хозяин… – только и сумел вымолвить пораженный Мистуфле.

– Ты возразил или мне показалось?

– Я? – ответил Мистуфле. – Нет, хозяин, что вы! Куда вы – туда и я!

Друзья уже собирались свернуть за угол дворца, когда столкнулись лицом к лицу с мушкетерами, спешившими со шпагами в руках к месту гибели двух своих товарищей. Увидев двух мужчин, идущих в противоположном направлении, они остановились и преградили им путь.

– Кто вы такие? – грубо осведомился один из солдат.

Фариболь, завернувшись в плащ до самых глаз, толкнул локтем Мистуфле, приказывая ответить. Тот, изрядно струхнув, все же сообразил, как следует вести себя, и, почтительно повернувшись к своему приятелю, спросил:

– Монсеньор позволит мне ответить этим господам?

– О! – склоняясь в поклоне, воскликнул мушкетер. Подобное обращение слуги к господину явно произвело на него должное впечатление. – Вы простите мне мою нескромность, монсеньор, узнав, что мы преследуем одного бандита…

– Одного? – тут же подхватил Мистуфле. – Но нас, как вы могли бы заметить, двое!

– Ваша правда, этот бездельник совсем нас запутал. Представьте себе, монсеньор, он имел наглость проникнуть в опочивальню королевы-матери, да еще и убил пятерых наших товарищей! Нижайше просим прощения у вашей светлости за причиненное беспокойство…

Фариболь довольно-таки высокомерным кивком удостоил мушкетеров согласия простить их и гордо проследовал дальше мимо склонившихся в почтительном поклоне мушкетеров.

– Кто твой хозяин? – все-таки спросил один из них Мистуфле.

– Монсеньор граф де Лозан, полковник драгунов его величества, – торжественно ответил хитрец, поднося палец к губам. – Но это тайна! Он пользуется сейчас особым расположением короля…

Услышав такой ответ, бедный мушкетер, исполненный смущения, поспешил к своим товарищам, дабы порадоваться вместе с ними, что судьбе было угодно вовремя остановить их и они не зашли слишком далеко, преградив путь столь важной придворной птице.

Сопровождаемый верным Мистуфле, Фариболь беспрепятственно прошел всю улицу и быстро свернул в темный переулок, ведущий к дворцу. Там он осмотрелся, убедился, что за ними никто не следит, и в изнеможении прислонился к стене.

– Вот видишь, – сказал он, – благодаря нашей проделке мы не только избавились от преследователей, но и получили право безнаказанно находиться поблизости от дворца. Теперь будем наблюдать за всеми, кто входит и выходит… Друг Мистуфле, ты помнишь нашу клятву?

– Да, хозяин.

– Готов ли ты следовать ей?

– Более чем когда-либо.

– Тогда для нас все ясно! Мы должны рискнуть жизнью ради спасения монсеньора Людовика!

– Именно так!

– Хорошо, нам осталось лишь придумать, как сделать это наилучшим образом.

– Господа! – внезапно раздался рядом чей-то голос. – Вы позволите помочь вам?

Фариболь и Мистуфле отскочили в сторону и не сговариваясь одновременно обнажили шпаги. Перед ними стоял юноша, почти мальчик, невысокого роста, хрупкого телосложения и с детским лицом, обрамленным черными вьющимися волосами. В его огромных черных глазах плясали бесята. До сих пор он прятался за колонной, слыша весь разговор двух друзей.

– Тысяча чертей, сударь! – вскричал Фариболь. – Похоже, вы слишком любопытны, но я намерен излечить вас от этой напасти! Защищайтесь, сударь!