– Моя есть Витюня! – орк швырнул уши в ошарашенного татуированного человека и каким-то образом ударил того ногой с разворота. Растяжка у орка оказалась не хуже, чем у Жан-Клода Ван Дамма, грубая зеленокожая пятка избавила человека от лишних зубов.

Виталик завертел камерой, ища последнего противника. Недорослик скакал вокруг орка, осыпая потерявшего чувствительность к боли варвара градом ударом. Вернее, комариных укусов, судя по наносимому ими «урону». На губах игрока и его персонажа одновременно и независимо друг от друга расплылись улыбки. Наконец-то у него появилась возможность хотя бы немного восстановить справедливость, наказав мелкого шибзика.

– Моя! Есть! Витюня! – в третий раз провозгласил варвар, вбивая обеими руками недорослика в пол. Удары сверху вниз обрушивались на голову низкорослого персонажа, словно молот по наковальне.

– Витюня! Витюня! Витюня! – кричал орк, с каждым ударом уменьшая и без того малый рост недорослика.

– Витюня! – в последний раз задекларировал варвар, пинком отправляя безвольное тело шибзика в нужник. Когда и как он успел оказаться в противоположном углу барака, уже ни он, ни управляющим им игрок, не заметили.

Внезапно эффект от ярости завершился. А вместо него ко всем характеристикам пришли штрафы. Виталик скосил глаза к краю экрана, где отображалась красная полоса, символизировавшая очки здоровья у персонажа. Сейчас они едва достигали двух процентов от максимума – ещё один пропущенный удар и орк труп!

Витюня развернулся, обводя взглядом барак – все пятеро блатных были повержены, два десятка мужчин от ужаса жались к стенам, но несколько эльфов направлялись прямо к нему, с явным намерением отомстить за сородича.

– Ты слишком буйный, орчара, – проговорил один из их группы. – Ты совершенно не контролируешь свою ярость. Без тебя в лагере будет лучше.

«Собаки! Дождались удачного момента, чтобы меня подло добить! Сволочи!», – вновь разъярился Виталик, но вот его персонаж, похоже, на сегодня выдохся полностью. Орк прислонился к стене рядом с нужником – видимо, это его судьба, умереть рядом с отхожим местом. Обидно.

Между варваром и тремя эльфами возник плотного телосложения гном. Его широкие плечи заслонили орка, словно щитом.

Рыжеволосый монах спокойным голосом произнёс:

– Я так не думаю. И знаете почему?

Эльфы остановились. Один из них презрительно обратился бы как будто не к гному, а к его ирокезу:

– И почему же, Лобок?

Гном поиграл мышцами на голых предплечьях. Выглядело это довольно эффектно, как будто под кожей монаха перекатываются внушительного размера шары. В отличие от орка, у него были полные очки здоровья, шансов у эльфов не было никаких.

– Потому что меня зовут Рыжебород!

Бой был недолгим.

Ты несчастен, потому что топчешься на месте, а радость приходит только вместе с движением.

Антуан де Сент-Экзюпери

– Меня совершенно не интересует, что за чертовщина произошла вчера в вашем бараке, – инструктор Картер вышагивал вдоль заметно поредевшей шеренги новобранцев. – Моя задача – произвести среди вас искусственный отбор, оставить лишь лучших. Если к этому добавится естественный отбор, что ж, тем проще мне будет работать. Чем быстрее отсеются слабаки, идиоты и неудачники, тем больше времени я уделю нормальным ребятам!

Недорослик внезапно остановился как вкопанный:

– Как я сказал? Ребятам? Да ещё и нормальным?! Забудьте всё, что только что слышали! Вы твари, плесень, низшая форма жизни, вы помните?

– Да, хозяин! – прозвучал звучный хор голосов.

– Уже лучше, сегодня в вашем шёпоте хоть что-то можно расслышать. Возможно, через недельку вы даже сумеете перекричать писк кастратов, – инструктор оглядел выстроившихся перед ним негодяев. – Лобок, Нужник, выйти из строя!